Альберт Байкалов - Армия воров

— С чего вы взяли? — не унимался полковник. — Цены на продукты в полтора раза выше, чем здесь.

— Послушайте, вы зачем пришли? — Лада уставилась посетителю в глаза. — Утвердить план или рассказать, сколько стоит в супермаркете картошка?

— Утвердить план, — кивнул полковник.

— Я его не утверждаю. — Она показала рукой на дверь. — Идите…

Не успела за полковником закрыться дверь, как вошла Вика:

— Привет. Это к тебе военный приходил?

— Как догадалась? — съязвила Лада.

— Чего ты с ними делаешь? — Она присела за стол для совещаний. — Вылетел красный как рак. Я думала, застану тебя здесь мертвой.

— Не дождетесь.

— Чего он хотел?

— Раздули бюджет, — отмахнулась Лада. — На ремонт двигателя для самолета денег просит, как на новый.

— Все хотят жить красиво. — Вика украсила свое лицо слащавой улыбкой.

— Не в этом дело, — покачала головой Лада. — Ладно бы себе он что-то тянул, так у него рабочий получает в четыре раза больше, чем минимальная зарплата. Я понимаю в два раза, а то… — Она фыркнула. — Совсем уже.

— Я надеюсь, ремонт нужен не тому самолету, на котором мы в Париж летаем? — осторожно спросила Вика.

— Сплюнь, — усмехнулась Лада. — Стратегическая авиация.

— Это которые летают вокруг Земли с атомной бомбой? — округлила глазки Вика. — Зачем они вообще нужны? Вдруг оторвется?

— Ты чего пришла? — насторожилась Анисимова.

— Ты помнишь, в Монако насчет картин тему подняла? — Вика замерла в ожидании ответа.

— Не хотелось бы в этих стенах это обсуждать, — разозлилась на неосмотрительность подруги Лада.

— Брось, — фыркнула она. — Кого ты боишься?

— Знаешь, — задумчиво заговорила Анисимова, — вот порой остаюсь дома одна, наедине со всей этой роскошью, и становится страшно. Кажусь я себе какой-то маленькой, беззащитной и одинокой…

— Чего это тебя, подруга, на лирику потянуло? — повеселела Вика.

— Понимаешь, ощущение, что позволили мне пожить до поры до времени красиво, и кончится скоро вся эта сказка…

— Думаешь? — нахмурилась Вика. — Мне так не кажется. Даже если где и прорвет, то первым окажется на пути потока твой Севрюков…

— Как бы он нас перед собой не поставил, — едва слышно сказала Лада. — Я тут подумала и поняла, что он практически не при делах остается, если что. Нигде ни за что не расписывается, все по родственникам рассовывает. Братья, сестра по нескольку фирм имеют, а он скромно в министерской дачке живет…

— Ты просто устала, — сделала заключение Вика. — Лучше скажи, художника нашла?

— Стасов приедет, спрошу, как у него дела в этом плане продвигаются. Я ему поручала.

— Он еще в этой, как его, — Вика нахмурила лобик. — Дарасунии?

— В Дарасуне, — поправила ее Лада.

На село опустилась ночь. Матвей сидел в темноте, на стуле напротив окна, вслушиваясь в доносившиеся с улицы звуки. Тишину пару раз нарушили голоса прогуливающейся молодежи да проехавший мотоцикл.

Неожиданно в руке заработал виброзвонок телефона. Кораблев приложил трубку к уху и поморщился от раздавшегося из нее крика:

— Это Тумаркин! Прости… Простите, что сразу не позвонил!

— В двух словах, у вас все в порядке? — перебил Матвей.

— Я сделал, как вы сказали…

— Когда они пришли и где сейчас?

— Точно не скажу, — растерялся врач. — Полчаса назад… Может меньше… Мариночка, сколько времени?

— Вы успокойтесь, — вздохнул Матвей. — Мне важно знать, где они сейчас?

— Никого нет, вся лестница залита кровью… Меня теперь затаскают, — причитал доктор. — Вы придете?

— Полиция приехала? — поморщился Матвей.

— Почти сразу. Я даже не ожидал…

— Вы при них звоните? — нахмурился Матвей.

— Нет, что вы? — Тумаркин заговорил тише: — Капитан Кукушкин сказал мне принести разрешение на оружие и охотничий билет.

Матвей увидел, как улицу осветил свет автомобильных фар, и встал со своего места. У дома остановилась машина. Послышались звуки открывающихся дверей и приглушенные голоса. Стукнула калитка, раздались семенящие шаги нескольких человек и приглушенные голоса. Было понятно, двое несут третьего. Кто он?

— Мне про вас не говорить? — спросил Тумаркин.

— Расскажите все, как было, — заторопился Матвей. — Можете начать с самой Москвы. Теперь это не так важно.

Он отключил связь, сунул трубку в карман и забрался под кровать.

Бандиты ввалились в дом со стонами, тяжелым дыханием и злой бранью в адрес «лепилы». В комнате вспыхнул свет.

— Шторы закрой! — прохрипел кто-то.