Евгений Сухов - Гениальный грабитель

Интересно, где это они таких понабрали?

— Что ты на это скажешь? — кивнул Степан на фотороботы, показанные на экране.

Пожав плечами, девушка ответила:

— Если бы я увидела таких людей, так обязательно позвонила бы в полицию.

— Знаешь, я бы сделал то же самое, — хмыкнул Шабанов.

На экране поменялась картинка. В следующем эпизоде был показан управляющий банком — человек небольшого роста, раздувшийся как домашний клоп, напившийся крови, — в сопровождении мужчины, одетого в черный костюм, он направлялся к машине, не реагируя на окрики журналистки. Однако от этой дамочки просто так не избавиться — существо весьма цепкое, и это качество в ее ремесле занимало не последнее место. Наконец банкир сдался под ее натиском и остановился у самых дверей машины.

— Вы можете сказать, сколько вкладчиков пострадало в результате этого преступления? — Журналистка чуть повернулась, показав оператору узкое лицо со слегка выступающим подбородком, как если бы призывала в союзники всех слушателей сразу.

Понимающе покачав головой, интервьюируемый заговорил:

— Мне сложно оценить причиненный ущерб, этим занимаются следственные органы, но грабителями было вскрыто более ста ячеек.

— А вы можете сказать, что именно было в этих ячейках? — поднесла журналистка к его рту черный микрофон. В ее узенькой руке он напоминал гранату. Того и гляди, разлетится на куски во все стороны.

— Каким образом, если имеется такое понятие, как тайны вкладов.

— Один из наших источников утверждает, что в ячейках были алмазы на очень большую сумму.

— Увы! Ничего не могу добавить к уже сказанному.

— А вклады были застрахованы?

Всего-то небольшая пауза в разговоре, губы банкира дрогнули в язвительной ухмылке. В этот момент оператор, искушенный в методах Станиславского, максимально приблизил лицо управляющего, показав на коже каждую пору, отчего его лицо стало выглядеть безобразно бугристым и толстым. Степану вдруг почудилось, что оно может лопнуть, и через треснувшую кожицу, как это нередко бывает у перезрелых овощей, наружу брызнет неаппетитного вида содержимое. Обошлось. Лицо вдруг будто сдулось самым неожиданным образом — оператор, налюбовавшись произведенным драматическим эффектом, рассматривал теперь журналистку и банкира со значительного расстояния, как если бы чего-то испугался.

— Да… У нас все вклады застрахованы.

— А не могли бы вы сказать, на какую именно сумму?

Губы банкира сошлись в трубочку, как если бы он подумал дотянуться до журналистки губами:

— Я не могу вам сказать точную цифру, но это где-то около полумиллиарда долларов.

— Получается, что ваш банк и клиенты не пострадали?

— Наш банк пострадал в любом случае, вы забываете о репутации.

На несколько секунд оператор остановил объектив камеры на сгорбившейся спине директора банка, устраивающегося в кресле служебной машины, а потом вновь переместил камеру на напористую журналистку с упрямыми складками в уголках губ и не по-женски волевым лицом.

— С вами была корреспондент «Дежурной части» Евангелина Федорчук.

Степан выключил телевизор и позвонил по мобильному телефону Назару.

— Ты у себя?

— А где мне еще быть, по-твоему?

— Тоже верно. Вот что, через десять минут выходим.

— Куда?

— Ты что, спал, что ли?

— Было немного, — неуверенно отозвался Назар. — День был непростой, сам понимаешь. Даже и не помню, как сморило, просто вырубился!

— Это хорошо, значит, как следует восстановился, потому что в ближайшие сутки я не обещаю тебе легкой жизни. Так что встречаемся на выходе.

— Послушай, Степан, мы тут даже не перекусили. Жрать охота.

— Что вам все жрать охота?

— Сами удивляемся, просто жор какой-то нападает. Ничего поделать с собой не могу.

— Ничего, в дороге перекусим, — пообещал Степан и отключил телефон. — Ну чего ты стоишь? — посмотрел он на Варвару, нервно покусывающую губу. — Ты что, остаешься?

— Нет.

— Тогда в чем дело? Собирайся. У тебя пять минут.

Тщательно побрившись (ничто не должно выделять его среди общей массы проживающих) и умывшись, Шабанов набросал в сумку то немногое, что у него было, — сменную пару белья, бритвенные принадлежности. Сборы у Варвары заняли более продолжительное время: она что-то подкрашивала и подводила кисточками на своем лице, но когда девушка повернулась, то Степан натолкнулся на ее решительный взгляд. Чем не амазонка, направлявшаяся на войну!

— Я готова, — сдержанно произнесла Варвара.