Евгений Сухов - Гениальный грабитель

* * *

Разошлись далеко за полночь. Варвара привычно, как и подобает заботливой хозяйке, ополаскивала фужеры, мыла грязную посуду и расставляла ее в буфет. От нее, сейчас такой домашней, веяло теплом и уютом. Пожалуй, лучшей хозяйки Степану и не сыскать. Кроме того, Варвара заполучила над ним власть, которую до того не имела ни одна женщина. И что самое удивительное, у Степана даже не было желания выбраться из этого плена.

Очередная чистая тарелка с победным звоном была установлена в навесной шкафчик для посуды. Степан подошел к Варваре и осторожно обнял ее за талию. Руки будто обожгло жаром. Девушка, едва повернув голову, ответила ему нежной улыбкой и взяла очередную тарелку, как бы тем самым давая понять, что не все дела по дому еще выполнены. Но если он окажется терпелив, то вскоре они могут найти время для разного рода глупостей.

Вот только ждать отчего-то было невероятно мучительно. Расстегнув пуговицу на ее халатике, Степан осторожно просунул под мягкую ткань ладонь, погладил атласную девичью кожу и стал спускаться к низу живота, где находилась узенькая полосочка трусиков. Прижавшись к девушке плотнее, Шабанов расстегнул вторую пуговицу.

— Степа, ну я же занята делом, неужели нельзя потерпеть?

— Не знаю, что со мной происходит, но когда я вижу тебя, то у меня просто сносит крышу, — честно признался Шабанов. — Ты мне можешь не поверить, но я возбуждаюсь только от одного твоего голоса.

— Это потому, что мой прадед был шаманом. Его голос просто завораживал. Что-то от него досталось и мне.

С посудой было покончено — вымыта и тщательно протерта, она была расставлена на свое привычное место. Теперь уже можно заниматься и некоторыми глупостями. Мягко, но с той твердостью, за которой чувствовалась непреклонность, Варвара отстранила его руки.

— Не надо.

— Почему?

— Я устала, а потом, сейчас у меня просто нет настроения.

От девушки исходила свежесть, какая может исходить только от тундры, запестрившейся сочными цветами. Неудивительно, она ведь была ее дитя.

— Ты меня околдовала. Ты знаешь об этом?

— Знаю… Но все это получилось само собой, — ответила девушка с улыбкой. — Я не прикладывала к этому усилий.

— И все-таки ты колдунья, — Шабанов притянул к себе Варвару. — Но как это тебе удалось? У других не получалось.

— Мне помогли духи.

— Если только так… Тогда, конечно. — Ладони Степана проникли под невесомый халатик девушки, ощупывая пальцами ее нежную кожу.

— Хорошо, — наконец сдалась девушка. — Ты ведь ни за что не отстанешь, пока не добьешься своего.

— Ты успела меня хорошо изучить, — заулыбался Шабанов, чувствуя, как под его ладонями тело девушки все более размякает, как случается с воском под лучами солнца. А где-то в самой середке черных глаз, полыхающих угольками шаманского костра, вспыхнул призывной огонек. Семен взял девушку за ладонь и повел в спальную комнату.

Место для стоянки было тщательно подобрано — небольшой темный дворик, огороженный по периметру кустами перезрелой бузины. Единственный фонарь, освещавший заросший зеленью уголок, чернел полукруглым плафоном, лампа была откручена еще прошлым вечером, так что машину Шабанов загнал глубоко в кусты, зная, что сгустившаяся темень не позволит ее рассмотреть даже с расстояния пятнадцати метров. Зато он сам, находясь в тени, прекрасно видел стену банка с балконом, укрытую ровным рядом разросшихся тополей, и край крыльца, освещенного двумя фонарными столбами, стоящими у входа.

Степан заглушил двигатель автомобиля, погасил габариты и посмотрел по сторонам. Двор был пустынным, в центре с двумя качелями просматривалась небольшая детская площадка, огороженная несколькими скамейками; в глубине спрятанные за каменной кладкой видны четыре мусорных бака. Три освещенных окна бросали расплывающийся свет на серый тротуар, выхватывая из темноты кусок деревянной, выкрашенной в зеленый цвет ограды и две припаркованные вдоль бордюра легковушки. Обыкновенный, ничем не примечательный двор, каких в Москве можно насчитать не одну тысячу.

Шабанов приоткрыл окошко, и в салон тотчас ворвалась вечерняя свежесть. Варвара сидела на заднем сиденье, уткнувшись лицом в стекло. В какой-то момент Степан почувствовал, что ему очень хочется обернуться, чтобы поймать ее ободряющий взгляд, способный унять нарастающее волнение. Пришлось сделать над собой некоторое усилие, чтобы выглядеть беспристрастным.