Евгений Сухов - Гениальный грабитель

Теперь распахнутое окно было совсем рядом. Константин отчетливо различал звуки клаксонов, врывавшиеся через распахнутое окно и пребольно ударившие в барабанные перепонки. Он ощутил страх, который парализовал волю. Константин извивался, пытался вырваться из крепких рук, но чувствовал, что совершенно бессилен перед все нарастающей силой. Кто-то невероятно сильный уверенно опутал его ноги концами веревок, лишив последней возможности к сопротивлению. Горло захлестнул узкий шнур, рассекая до крови кожу.

Ноги запрокинули, полное ощущение, что носками ботинок сейчас зацепит небо или, по крайней мере, хрустальную люстру, подвешенную под высоким потолком. А земля, такая далекая, вдруг приняла четкие очертания, на ней были пешеходы, двигавшиеся нестройным потоком по тротуару; автомобили, припаркованные у бордюров. Как-то мимоходом и очень привычно Константин высчитал траекторию падения — получалось, что его тело должно распластаться подле двери супермаркета, задев раскинутыми ногами конек металлического навеса под крыльцом. Невероятно захотелось жить. Обидно осознавать, что все может закончиться в следующую секунду: цвета, шум улицы, голоса, чувства, ощущения, воспоминания, весь прожитый мир. Все останется в прошлом! Он и сам канет в безвестность, вряд ли отыщется добрая душа, что всплакнет над его усопшим телом. Надрывая жилы, Ряшенцев попытался сопротивляться, чувствуя, как все сильнее в шею вгрызается острый шелковый шнур, перекрывая дыхание. Казалось, через какую-то секунду, не выдержав натиска, шнур должен лопнуть. Из горла Ряшенцева вырвался хрип отчаяния. Раздался треск раздираемой ткани и недовольный голос, искаженный прерывистым дыханием, зло произнес:

— Порвал, сука! Куртка совсем новая! Я за нее из него всю душу вытрясу!

Земля вместе со стоявшими на ней строениями вдруг резко наклонилась. Поток машин будто бы устремился кверху, прямиком к верхним этажам зданий. Константин не сразу осознал, что его перевернули вниз головой, требовалось всего-то маленькое усилие, чтобы сбросить его вниз. Под самым ухом раздавалось сопение бугая.

— Стойте! — неожиданно громко прозвучал из-за спины строгий голос. — Поставьте его на ноги.

Мир еще раз, как в калейдоскопе, кувыркнулся, оставив за спиной разросшиеся тополя, плотный поток автомобилей. Константина встретили гирлянды ламп, и он ступил на дубовый паркетный пол и вновь увидел прямо перед собой мужчину лет тридцати пяти с небольшой сединой в висках и с внимательными серыми глазами, разглядывающего его лицо так, словно он хотел понять, на что именно тот способен. В загривок клещами вцепились крепкие пальцы, контролировавшие каждое его движение. Сделай он твердый шаг, так они без жалости вырвут из него кусок мяса вместе с кожей.

Тут не побалуешь!

— Страшно было? — неожиданно добродушно поинтересовался сероглазый, как если бы речь шла о невинной прогулке по лесу.

Веревка на горле ослабла, предоставляя некоторую свободу. Окружающий мир еще таил опасность, был недружелюбен, но краски вокруг сделались контрастнее, пришло осознание того, что если бы его хотели выбросить из окна, то сделали бы это еще несколько мгновений назад. Что же им от него нужно? Константин невольно передернул плечами при мысли о возможном полете. При столкновении с землей вряд ли он почувствует боль, все произойдет мгновенно. Значит, он им для чего-то еще нужен.

— Не очень, — ответил Константин, не узнавая собственного голоса. Вместо баритона из стесненного горла вырвался сдавленный сип.

— Это хорошо, — ободряюще произнес сероглазый. Вот даже подмигнул, как если бы кто-то другой велел тащить его к окну. — Значит, ты как раз тот человек, который мне нужен. — Отпустите его! Только не советую дергаться, отсюда не убежишь. Да и вообще не осложняй себе жизнь, парень.

Веревки упали к ногам, будто бы путы у арестованного. Повернувшись, Константин увидел двух крепких молодцов комплекции Ильи Муромца. Людей с такой представительной фактурой называют «шкафами». Вот только один из них был ярко выраженный шатен, с аккуратным серединным пробором, а другой — брюнет, стриженный ежиком. Столкнуться с таким, это все равно что врезаться в железобетонный столб.

— Ты допустил промах, парень, — просто объявил сероглазый. — И должен его исправить. Если, конечно, хочешь и дальше здравствовать.

— Что я должен сделать?

— Ничего особенного, то, что очень хорошо умеешь делать. Достать для меня связку ключей из соседней квартиры.