Владимир Колычев - Тот, кто вышел из огня

Она очень рисковала. Хотела закупить чешского пива всего на двадцать тысяч долларов, так сказать, катнуть пробный шар, но Паша смог убедить ее в том, что это невыгодно, и закупку пришлось увеличить втрое. Она поставила на кон всю свою наличность, и у нее чуть не случился инфаркт, когда оказалось, что товар задержался в пути. На языке дикого капитализма это могло означать, что ее кинули с товаром. Но все обошлось, поэтому она с удовольствием пила шампанское в компании своих новых друзей.

Склад находился на территории станкостроительного завода, выживающего за счет помещений, сдаваемых в аренду. Склады занимали большие площади, но Кристина арендовала лишь маленькую часть от них, которой вполне хватало, чтобы свободно разместить несколько фур с пивом. Но сейчас здесь не было ничего, кроме нескольких ящиков, просто до них не дошли руки.

Здесь же Слава организовал и офис. Очистил угол, поставил каркас из тонких брусьев, набил на них стены из фанерных листов. И даже крышу сделал, чтобы холодный воздух сверху не задувал. Печку поставил. Пока еще не холодно, и печка топится скорее для уюта.

Стол в офисе, старый диван, кресла и стулья. Обстановка на уровне треста «Рога и копыта», но, к счастью, аферами здесь и не пахло. И зиц-председателя у Кристины не было. Товар продан, деньги получены, зарплата выплачена. Поэтому на столе шампанское, ананасы, конфеты, сыр и колбаса.

– Неправильно мы работаем, – Паша снял очки, достал из кармана платок, сначала вытер заслезившиеся вдруг глаза, а затем – стекла.

– Почему это? – спросил его Слава.

Он сидел на диване, широко раскинув руки. Кристине приходилось держать корпус прямо, чтобы его ладонь как бы случайно не легла ей на плечо.

Парень он только с виду нахальный, но в душе простак простаком. Потому и крутил им Виталик как хотел. Теперь им крутит Кристина, хотя он и пытается делать вид, что все наоборот. Он очень любил изображать из себя хозяина фирмы, но при этом даже не пытался просить, чтобы Кристина взяла его в долю. Правда, сразу оговорил, что маленькая зарплата его не устроит. Слава имел определенный процент от прибыли, но так ведь он это заслужил.

– А потому что склад пустой, – неохотно сказал Золотников. – Товара нет, значит, простой в работе.

– Мы же это обсуждали, – внимательно посмотрела на него Кристина. – И деньги уже в товар вложили. Будет товар.

– Ну, будет и будет, – надев очки, кивнул Паша.

Он знал много, но пользовался своими знаниями молча. То надо сделать, это, а зачем, почему – приходилось вытягивать из него клещами. Вот и сейчас он, показав усики, снова втянул голову в свою раковину.

– Паша! Я сейчас скажу тебе плохое слово! – весело пригрозила ему Кристина. – Если начал, то говори.

Какое-то время Паша переваривал ее слова, затем поднял на нее глаза:

– Да что тут говорить? В кредит надо брать, тогда всегда в обороте будем. А оборот – это деньги… Кредит в условиях инфляции – это выгодно, сколько берешь, столько и отдаешь. Ну, если процент высокий. А если нормальный, то еще и в плюсе можно остаться…

– Ага, помню, как мы с тобой в плюсе остались, – хмыкнул Слава. – Я свою комнату в коммуналке продал…

Паша грустно вздохнул, взглянув на него, и опустил глаза.

– Слава, это ты о чем? – удивленно спросила Кристина.

О проданной комнате в коммуналке она слышала впервые.

– Да о том… Сейчас уже можно… – поскреб за ухом Слава.

– Что можно?

– Ну а откуда я, по-твоему, Пашу знаю? Мы с ним два года назад партию итальянского ликера закупили. Я комнату продал, он кредит взял…

– И что?

– А ничего, кинули нас. Ни товара, ни денег…

– И вы решили повторить свой печальный опыт со мной? – возмущенно протянула Кристина.

Теперь она поняла, почему запаниковал Золотников, когда товар задержался в пути.

– Но мы же сделали выводы, – тяжко вздохнул Паша, – и больше ошибок не повторили.

– Не было же ошибок! Все же нормально, да? – торжествующе посмотрел на Кристину Слава.

– Ну, в общем, да.

– Тогда какие проблемы?

– Пока никаких.

– Пока… Проблемы могут быть. Это дикий капитализм, Кристина, свет, Николаевна. Тут столько акул, что мяса на всех не хватает… Какая у нас рентабельность от сделки? Сто восемьдесят процентов, да? Паша, ты у нас умный, скажи, какая сейчас рентабельность в среднем по Европе?

– Двадцать-тридцать процентов.

– Вот! И это за счастье! А у нас и двести – мало…

– Не знаю, я считаю, что много, – пожала плечами Кристина.