Кирилл Казанцев - Кристальная ложь

Микроавтобус на всех парах въехал в деревню. В салоне находились лихого вида люди. Это был сам Максим Кущенко и его подчиненные из службы безопасности «ГрандБитИнвеста». С ними ехало и несколько районных полицейских. Их взяли специально для прикрытия, чтобы вторжение в деревенский дом не выглядело бандитским налетом или рейдерским захватом. Макс пытался внешне соблюсти признаки законности. Машина остановилась метрах в десяти от дома. Вооруженные охранники и полицейские быстренько вывалили наружу. И теми, и другими командовал лично Кущ. Командуя, сам он держался чуть в стороне, чтобы не оказаться на предполагаемой линии огня. В том, что Лазарь мог открыть огонь, он не сомневался. Лезть под чьи бы то ни было пули ему не хотелось даже ради примера своим «бойцам». Впрочем, «бойцы» были серьезно обучены и сами знали, что и как им нужно делать, дабы не попасться под обстрел со стороны жилого помещения. Макс координировал их действия. Два человека должны были держать под прицелом калитку. Остальные сиганули через забор, чтобы оказаться у той части дома, где не было окон. Старались быть максимально бесшумными, что давалось не так легко. Внутри дома кто-то беседовал. Причем довольно громко. Слов не разобрать, но можно было понять, что о чем-то между собой разговаривают мужчина и женщина. Об этом по цепочке шепотом было передано Кущенко. Тот подошел поближе и прислушался. «Бойцы» не ошиблись. Уверенность в том, что Лазаренко и Татьяна находятся в доме и ничего не подозревают, возросла в разы. Начальник службы безопасности решил, что медлить больше не стоит. Он отдал приказ о начале активных действий. Группа быстро разделилась. Громилы разошлись в разные стороны по периметру избы. Одна часть была готова ворваться в дом через дверь, другая обеспечивала их вторжение. Один из «бойцов» второй группы резко ударил ручкой пистолета по оконному стеклу, тут же его напарник метнул в разбитое окно гранату-вспышку. По идее, это должно было ослепить мужчину и женщину и послужить сигналом для остальных громил. Вторжение в дом началось. Однако уже в первую секунду появилось подозрение — что-то здесь не так. Ведь, несмотря на вспышку, голоса в избе продолжали звучать все с той же интонацией, что и прежде. И только тогда службиста озарила догадка. Тем более что из предсмертного рассказа Лени Щербатюка он знал об уловке, которой парочка воспользовалась тогда на московских новостройках. Громилы, ворвавшиеся в дом, вскоре эту догадку подтвердили. В передней комнате на комоде стояло радио. Оно было подсоединено к миниатюрному плееру, где на повторе стоял фрагмент какой-то аудиокниги, читаемой актерами по ролям. А чтобы плеер не испустил дух раньше времени, он был подключен к розетке электросети.

— Накололи нас, — злобно процедил Макс сквозь зубы и плюнул прямо на пол. — Давайте сюда участкового. Пусть свидетелей толковых обеспечит.

— Он уже на подходе, — сообщил один из полицейских.

— А вы не стойте, — обратился Кущ к своим громилам. — Обыщите избу. Вдруг эта чертова парочка что-нибудь да оставила.

«Бойцы» тут же взялись за выполнение приказа. Смотрели везде, где только можно. Шерстили по шкафам, комоду, заглядывали под кровати и внутрь старого дивана, срывали тюфяки и простыни, но отыскать хоть что-нибудь, касающееся Лазаря и его возлюбленной, они так и не сумели. Доложили об этом службисту. Тот отправил их в подполье, на чердак, в сарайчик. В подполье не было ничего, кроме запаха сырой земли. В сарайчике точно так же обнаружилась пустота, правда, немного с другими запахами. И лишь с чердака один из громил снял большую коричневую папку.

— Вот, — протянул он находку шефу. — Лежала там опилками присыпанная.

Кущенко посмотрел на папку, мягко говоря, с недоверием. Слишком уж старой она выглядела. Гораздо старше, чем любой из документов, которые могли ранее быть на хранении у Монгола. Тем не менее службист уложил ее на стол, развязал шнурки и открыл. Внутри находилась куча вырезок из старых советских газет с портретами Сталина и других коммунистических вождей. На самом дне лежали несколько послевоенных банкнот и облигаций государственного займа.

Максим криво усмехнулся.

— Надеюсь, что в следующий раз ты нам откопаешь сокровища Наполеона, — с ехидцей промолвил он, закрыл папку и вышел во двор.

Там уже находился озадаченный участковый. Кущенко с видом «начальника всех начальников» обратился к нему подчеркнуто снисходительным тоном: