Владимир Капитонов - Подранок — ответный удар

— А ты думал, что ты не из костей, мяса и дерьма вылеплен, а из булатной стали выкован? — усмехнулся Рамцов. — Серьезней, не бывает, Василий.

— Сколько нужно? — наконец-то догадался Василий Степанович.

— Я дам тебе знать. — И вышел из камеры.

Ещё через пару-тройку часов открылась «кормушка» и вертухан просунул в узенькое пространство алюминиевую миску с баландой. Из своего прошлого тюремного опыта Стрельцов знал, что «малявку» нужно искать на дне миски. Так оно и было. Клочок бумаги, плотно упакованный в целлофановый пакетик, был прикреплён к самому её дну. Василий Степанович развернул послание и, прищурившись, прочитал мелкий печатный шрифт. Рамцов обещал свободу только в виде подписки о невыезде и назначил выкуп в сумме тридцати тысяч долларов. Выбора не было.

Спустя какое-то время узник ИВС был отпущен под подписку о невыезде. Но у входа в управление его никто не встречал. Словно забыли о его существовании вовсе. Однако Василий Степанович, вдохнув полной грудью пьянящий воздух свободы, по этому поводу особо не переживал. Он пребывал в состоянии лёгкой эйфории, забыл обо всём произошедшем и с ликующей душой топал пешочком к своему офису. У ворот ему напомнили, что это не приснившийся кошмар, а реальный ужастик. Особого распоряжения ещё не поступило, и территория центрального офиса по-прежнему бдительно охранялась сотрудниками милиции.

— Стоять! — раструб укороченного «Калашникова» воткнулся в грудь Стрельцова. — Сюда нельзя!

— Ну, ты! — вскипел Василий Степанович. — Это моя собственность. Пошёл вон отсюда! — И двинул напролом.

Милиционерам было приказано применять к лицам пытающимся пройти на опечатанную территорию самые жёсткие меры физического воздействия, вплоть до применения огнестрельного оружия. Часовой на воротах не стал палить в нарушителя. Он просто огрел его рожком по хребтине и оттолкнул от ворот подальше. Гнев раскалил до бела каждую клеточку организма Василия Степановича. Какой-то паршивый ментяра посмел поднять на него, на Стрельцова, свою грязную лапу! Ну, уж дудки! Сейчас он его сам лично научит хорошим манерам. Стрельцов, словно пушечное ядро крупного калибра, с бешеной скоростью врезался головой в живот стража порядка. И не дав тому опомниться, принялся месить его кулаками. Мент оказался прочным малым. Выдержав удар в живот, не сломался пополам, а устоял в строго вертикальном положении. Кулаки нападавшего ему тоже особого вреда не причинили. Зато его собственные вкупе с жёсткими подошвами «берцев» и автоматом целиком могли отправить злостного нарушителя порядка в морг. Вполне достаточно было и его одного, но на шум сбежались милиционеры с внутреннего периметра и дружно присоединились к куражу своего коллеги. Ещё пара минут и Стрельцов точно стал бы трупом. Но чей-то воинственный окрик остановил обезумевших от вида крови костоломов.

— Стоять! Всем отойти! Прекратить! — К месту разборки на всех парах бежал личный адвокат Василия Степановича господин Гусейнов, на ходу размахивая своим служебным удостоверением члена коллегии адвокатов РФ.

Менты с опаской отпрянули в сторону. Мало ли какая птица к ним летит.

— Я вас всех за беспредел пересажаю! — грозно верещал оглоблеобразный Гусейнов, помогая своему хозяину подняться с земли. — Подонки! Мрази!

Угроза подействовала на недалёких милиционеров, и они торопливо нырнули за ворота. Все, включая и того, чей пост был на этой стороне ограждения.

Гусейнов узнал об освобождении шефа с небольшим опозданием, в результате чего они просто разминулись. Чисто интуитивно адвокат повёл свой автомобиль к центральному офису. Сюда он вовремя приехал. Опоздай он совсем на чуть-чуть, и по шефу можно было заказывать панихиду.

Гусейнов усадил здорово помятого Патрона на мягкое заднее сидение своего «Фольксвагена» и сам, почти что сложившись пополам, приспособился за рулём.

— Я этих подонков так накажу! Так накажу! На всю оставшуюся жизнь они меня запомнят! Уроды моральные! — Продолжал он громко негодовать уже в пути.

Василию Степановичу было и так-то плохо — всё его тело страдало от боли, а тут ещё этот разорался.

— Хватит, — из последних сил взмолился Василий Степанович. — Отвези меня на дачу, и пусть меня дней пять никто не трогает.

Гусейнов вмиг прекратил пустое сотрясание воздуха и направил машину к шикарной загородной резиденции Стрельцова. «Потом, всех потом накажу! пульсировало в висках Василия Степановича. — Близок тот день…. А пока отдыхать».