Владимир Капитонов - Подранок — ответный удар

— Пацаны, — перед входом на рынок обратился он к своим сослуживцам. — А что если на цыган насесть? У них своей-то крыши никогда не было. Всё за счёт табора держатся.

Валёк был прав. Этот шумный народ никогда и ни под кем не ходил. Все свои проблемы разрешал самостоятельно. Очень часто с огромными потерями в живой силе. Если к делу, по мнению Валька, подойти правильно, то есть от лица «Беркута» самим заключить с цыганами договор на охранные услуги, но снизить расценки вдвое, то может и всё получиться. В принципе, охранять-то никого и не придётся. Заслышав о крыле «Беркута» над бизнесом цыган, всякого рода беспредельщики, посмевшие дёрнуться в сторону этого народа, в страхе загребут ноги в руки. Доход с крышевания предлагалось делить поровну. Мысль недалёким парням понравилась, и воплощение её в реальность взяло вверх над праздным досугом. «Беркутовцы», все, кроме Влада, по гражданке, смешались с разношёрстной толпой оккупирующей рынок.

На деле же всё оказалось гораздо сложнее, чем на словах.

Ребята чинно, без привычной для себя наглости и развязности подошли к цыганской территории, где бойко шла торговля всем, чем попало: от дорогих шуб и шапок до обыкновенного ширпотреба. Для переговоров выбрали цыгана лет двадцати пяти с чёрными, как смоль, мелкими кудряшками на голове, одетого в лёгкую светлую футболку с коротким рукавом, свободные джинсы и дорогие кожаные остроносые туфли. Выбор был не случайным. Из того, как он деловито расхаживал между торговыми рядами, занятыми своими сородичами, и гортанно покрикивал то на них, то на покупателей, ребята сделали вывод, что он никто иной, как Смотрящий за этой торговой зоной. Впрочем, примерно так оно и было. Паша Лебедев, родной племянник местного цыганского барона состоял на уважаемой должности контролёра-миротворца, в обязанности которого входило не только улаживание очень частых мелких междусобойчиков, но и урегулирование более крупных внешних конфликтов.

Влад взял на себя роль официального представителя охранной структуры, ибо одет был соответствующе.

— Извини, браток, — придержал он его за смуглое крепкое плечо. — Разговор к тебе имеется.

— А в чём дело? — важно уперев кулаки в бока, спросил Лебедев.

— Да известно нам стало, что подпирают и обижают вас часто, — издалека начал Влад.

Но цыган оказался прозорливым малым, и рассусоливать ему не было необходимости.

— Крышу что ли предложить хочешь? — с усмешкой, обнажающей золотые коронки, поинтересовался он.

— Не крышу, а охранные услуги, — строго поправил Влад, подчёркивая свою принадлежность к вполне легальной структуре, а не к какой-нибудь бандитской кодле.

— «Беркут»? — Паша кивнул на рукав форменной рубашки Влада.

— Ага, — гордо подтвердил «беркутовец».

— Знаешь, братан, нашему народу ничья помощь не нужна. Мы сами за себя постоять можем, — весомо заявил цыган. — Так что, пока, ребята. — Паша дёрнул плечом.

— Нет, ты не понял… — Влад непроизвольно усилил давление на пальцы, сжимающие плечо Паши.

— Слышь, ты! — сверкнул иссиня-чёрными глазами Лебедев. — Отпусти по-хорошему.

— А что, возможно и по-плохому? — вмешался Юрик, поигрывая своей стальной мускулатурой.

— Ты давай не грозись тут, — подступил к Паше Валёк, напрягая свою бычью шею. — Принимай наше предложение. А если сам не в состоянии решить этот вопрос, то сведи нас со старшим.

Лебедев оглянулся назад. За его спиной недобро улыбался Санек. Однако, цыган не спасовал. Да ему ли трусить? Здесь своих тьма тьмущая, а чмырей всего четверо. Паша что-то громко выкрикнул на своём родном диалекте, и в долю секунды «беркутовцы» были взяты в плотное кольцо клокочущей толпой цыганок-торговок. Они сыпали проклятия на цыганском, умело, вкрапливая в свою речь крепкие русские словечки, размахивали руками, отчаянно плевались и дрыгали ногами, всенепременно пытаясь хотя бы через раз задеть кого-нибудь из парней. Вдруг откуда не возьмись, на одежде крутых пацанов репьями повисли сопливые цыганята мала-мала меньше, безбожно пачкая её своими грязными конечностями. Санёк стряхнул с себя вцепившегося в его ремень чумазого цыганского отпрыска. Тот нарочно сильно шмякнулся на асфальт и заверещал как подстреленный зайчонок. О, что тут началось! «Беркутовцев» оттеснили за железнодорожные контейнеры, оборудованные под вещевые склады, и принялись жестоко избивать. Причем, кроме кулаков и ног, в ход пускали ногти и зубы. Досталось всем, и хорошо досталось. Синяки, шишки да ранки — ерунда. Как пить дать, каждый получил сотрясение мозгов и ушибы внутренних органов. О гардеробе и говорить нечего! Но всё это излечимо и поправимо, а вот помои с самолюбия могла смыть только кровь обидчика.