Вильям Каунитц - Месть Клеопатры

На стенах кабинета не было ни картин, ни фотографий, да и куда ни брось взор в этом кабинете — нигде не найдешь ничего примечательного, позволяющего судить о характере или привычках его хозяина. На письменном столе не было ничего, кроме телефона и одного-единственного желтого карандаша. Наблюдая за тем, как его друг проходит за письменный стол, Бурке подумал: «В Королевстве Кривых Зеркал могут обитать только призраки».

Положив руки на стол ладонями вниз, Романо улыбнулся и сказал:

— Это ведь ты прозвал меня Бандюгой Джоем?

— Прошу прощения, но это действительно так. Мы учились тогда в Академии. Откуда мне было знать, что кличка к тебе пристанет?

Улыбка сошла с лица Романо, и оно приняло изможденный, бледный, безжизненный вид, причем лысая голова только усиливала сходство с черепом.

— Чем я могу тебе помочь, Пол?

Бурке положил на стол конверт из плотной бумаги. Романо взял его и осмотрел маркировку — женскую головку с тяжелым узлом волос, — головку, явно принадлежащую какой-нибудь знаменитой красавице древности. Головка была изображена на фоне трех горизонтальных золотых полос.

— Что это такое?

— Эта эмблема, так называемая «Золотая Клеопатра», должна служить гарантией, что в конверте содержится восьмидесятипяти-, а то и девяностопроцентный героин.

Лицо у Романо задергалось. Он сделал глубокий вдох, потер брови в надежде, что собеседник не заметит начавшегося у него тика, и осторожно поинтересовался:

— Что еще за «Клеопатра»?

— Название синдиката, убивающего моих парней. Существует, насколько нам известно, около двух лет. Наркотики в изящно оформленной упаковке, что означает намерение обзавестись клиентурой из верхних слоев общества. Раньше героин никогда не считался столь же шикарной штукой, как кокаин, но с появлением СПИДа многим расхотелось колоться. Этот синдикат чрезвычайно агрессивен и амбициозен: фирма веников не вяжет. И действительно, не вяжет. Их героин так чист, что его ни с чем не спутаешь, обеспечивает быстрый «улет» без типичной для кокаина «аварийной посадки» и… не требует шприца. Они создали «высоковольтную линию» с такими вот конвертиками даже в еврейских кварталах — собирают депонированные для них деньги и запускают весь цикл по новой. Наркодельцы, заботящиеся о собственной репутации. Мы пытались внедрить своих людей в эту сеть, и это уже стоило нам трех жизней.

Подняв на него глаза, Романо спросил:

— На чем же засвечиваются ваши парни?

— Вот то-то и оно.

Романо вздохнул. Он понимал, что Бурке ждет помощи, которую он не мог ему предоставить.

А в голосе Бурке и впрямь зазвучали просительные, но вместе с тем и чуть ли не истерические нотки:

— Мы ведь не может отвязаться от них, простив им трех убитых агентов!

Романо задумчиво почесал ничтожный прыщик на адамовом яблоке. Смотрел он сейчас куда-то вдаль.

— А почему ты пришел ко мне?

Бурке резко подался вперед:

— Мне хотелось бы, чтобы ты задействовал кого-нибудь из твоих глубоко внедренных агентов для проникновения в синдикат «Клеопатра».

Глаза Романо на мгновение сверкнули. Он пристально посмотрел на собеседника, но ответил спокойно:

— У нас вообще нет внедренных агентов.

— Джой, трое убитых сотрудников…

Романо протестующе поднял руку:

— Знаешь, так давай лучше не будем! Договорились? Простой ответ заключается в том, что у нас нет внедренных агентов.

— Вздор. Это секрет Полишинеля для всего Бюро: глубже всех внедрены твои агенты.

— Не понимаю, о чем ты!

— О троих убитых сотрудниках, Джой!

Романо взял карандаш и принялся постукивать им по столу. Взгляд его, обращенный на Бурке, по-прежнему не выражал ничего.

— Мне вообще неизвестно, есть ли глубоко внедренные агенты во всем Бюро.

— Вздор! — рявкнул Верзила Паули, глядя Романо прямо в глаза.

— Столько лет работаешь в Бюро, а ничего относительно глубоко внедренных агентов так и не понял, — заметил Бандюга Джой. — У твоих внедренных агентов есть жены, дети. Ты организуешь для них явочные квартиры и поддельные документы, берешь для них в прокат спортивные автомобили, выдаешь им кучу денег, а они на уик-энд или посередине недельки заезжают навестить близких. Насколько я понимаю, глубоко внедренному агенту надлежит вести себя иначе. Мне рассказывали, что они отказываются от самих себя, лишь бы по-настоящему вжиться в «легенду». Ни об одном из них нигде не существует информации, что они служат в Бюро, все они проходят подготовку в ЦРУ. Это зомбированные агенты, у них нет собственной жизни.