Боб Джадд - Финикс

— Ну-ну, рассказывай дальше — дальше будет самое интересное.

— Дальше я ничего не помню.

— Нет, помнишь, помнишь. Ты сама говорила, что никогда этого не забудешь. Расскажи, как в ванной брала мой член в рот и стонала от наслаждения. Это ты помнишь? Вспомнишь, я уверен.

Лицо у Салли скривилось, она побледнела, губы ее задрожали, и по щекам покатились крупные слезы. Она открыла было рот, но так и не произнесла ни слова.

— Не двигайся, Эверс, — сказал Бобби, заметив, что я сделал движение к нему. — Оставайся, где стоишь, а Салли тем временем расскажет тебе, как ей нравилось, когда я трахал ее в ванной. Ну, давай, милая, помнишь, как говорила, что это было так чудесно, что никогда никто тебя еще не трахал таким образом. Помнишь, что ты мне говорила?

Салли смотрела на меня умоляющим взглядом.

— Это все наркотики, Форрест.

— Можешь думать и так, если тебе хочется. Ну ладно, — сказал он и толкнул Салли ко мне, — теперь можешь забирать ее домой. Я рассчитался с ней.

Салли, пошатываясь, сделала было полшага ко мне, но затем вдруг остановилась.

Она повернулась и посмотрела прямо в лицо Бобби.

— Нет, ты еще не рассчитался со мной, Бобби. Ты — конченый человек. — Одно мгновение они стояли, глядя друг на друга. Неожиданно Салли размахнулась и ударила Бобби кулаком прямо в горло — раздался звук, как от разбиваемых яиц. Голова Бобби резко дернулась, и револьвер выстрелил — пуля пробила стеклянный потолок, осколки стекла посыпались нам на головы.

Салли закричала:

— Свинья, вонючая свинья! — и бросилась на него. Она била его кулаками, лягала, царапала. Он пытался направить на нее револьвер, но я схватил его за запястья, притянул к себе и сильно ударил в висок. Я отпустил его руку, и он упал на пол, лицом вниз. Салли поняла, что он потерял сознание, перестала его бить и бурно зарыдала.

Я подошел к ней и поддержал за талию. Бобби застонал, пришел в себя и перевернулся на бок — лицо у него было исцарапано, залито кровью и стало быстро опухать.

— Прости, дорогая, — хрипло пробормотал он и пополз к ней. — Я не хотел… — Он поднял глаза и снова попытался прицелиться в меня из револьвера. Салли вырвалась из моих рук и, схватив тяжелую медную напольную лампу, обрушила ему на голову. Раздался глухой удар, Бобби упал и вытянулся на ковре.

Салли опустилась возле него на колени, бормоча:

— Бобби, ты в порядке? О Господи, надеюсь, я не убила его? — Она взглянула на меня, ее глаза были все еще затуманены наркотиком: — Я убила его, Форрест? Смотри, все кругом в крови.

— У него кровоточит ухо. Наверно, ты его рассекла ему. Ничего серьезного, — сказал я.

В действительности же я понятия не имел — было это серьезно или нет. Но это и не волновало меня. Я хотел как можно скорее убраться отсюда. Я нагнулся к Салли и взял ее за руку.

— Он поправится — все будет хорошо. Пойдем отсюда.

Она медленно встала — слезы все еще катились по ее лицу.

— Я как-то ослабела, Форрест, я хочу лечь и поспать. Хочу проснуться в своей кровати. — У нее закрывались глаза — она направилась к кушетке.

— Я отвезу тебя в больницу. Тебе нужно к врачу.

Она открыла глаза и посмотрела на меня.

— Мне не нужен врач. Мне нужно одеться. Подожди минуту.

Пока Салли, опираясь на спинку кушетки, одевалась, я взял револьвер из руки Бобби, вышел из комнаты на террасу и бросил револьвер в плавательный бассейн. Некоторое время я смотрел, как он поблескивает на дне своей хромированной сталью.

Наконец вышла Салли — она причесала волосы, на ее синем платье виднелись мокрые разводы.

— У меня кружится голова, — сказала она. — Дай мне руку, пожалуйста. — Она уже больше не захлебывалась от рыданий и казалась спокойной и какой-то отрешенной — как будто думала о чем-то постороннем. Она не замечала, что по ее лицу катились слезы.

Я нажал кнопку лифта: двери открылись, и мы вошли в кабину.

Лифт, как обычно, поехал не сразу — пришлось несколько раз нажать кнопку. Мне казалось, что он движется вниз еще медленнее, чем поднимался. Я подумал — как было бы здорово, если бы в лифте существовала возможность переключения скоростей. Сейчас более высокая скорость была бы очень кстати.

— Здесь есть где-нибудь больница? — спросил я. Салли смотрела вниз — в темную глубь долины, где мелькали белые, зеленые и красные огоньки. — Больница, где есть отделение для случаев изнасилования?

Она подумала минуту, глядя на последние отблески заходящего солнца.