Татьяна Полякова - Ночь последнего дня

— Из-за Рахманова?

Я пожала плечами.

— Другой причины не вижу.

— Ты его любишь? — взяв меня за руку, спросила Машка. — Ты любишь Олега?

Признаться, меня ее вопрос удивил, а Машка тут же нахмурилась, заметив мою реакцию.

— Нет? Но тогда зачем? Зачем ты с ним?

— Например, затем, чтобы не быть с Ником. На самом деле причин много. Но и этой вполне достаточно.

— Боже мой, а я-то радовалась.., я думала…

— Машка, — ласково попросила я, — не валяй дурака. Если правильно разыграть эту карту, у нас есть шанс. Внуши своему Антону мысль, что вам надо уехать из города. Тебе надо сменить окружение, чтобы завязать с наркотой. В другом городе, где тебя никто не знает, тебе не придется бояться. Вас отпустят. Антон друг Рахманова, Олег хорошо к нему относится. Действительно хорошо. Все получится. Вы уедете, а потом и я. Только, пожалуйста…

— Ты хочешь, чтобы я его обманывала?

— С ума сошла? Зачем? Я хочу, чтобы ты немножко подумала о себе. А значит, надо и его правильно настроить.

— Он не рояль, чтобы его настраивать.

— Извини, я не так выразилась. Обещай мне, что ты иногда будешь думать о себе.

— Я не собираюсь расставлять ему ловушки и заманивать в капкан! — закричала она.

— Нет, конечно, нет. Только не попади в капкан сама. Как я когда-то. Чуть-чуть думать головой это не предательство, уверяю тебя.

Машка села в кресло и долго молчала. Брови сошлись у переносицы, лицо напряженное. Она была похожа на разгневанного ребенка: ему запретили сладкое, и он обиженно надул губы.

— Знаешь, Юлька, ты очень изменилась, — вдруг сказала Машка и подняла голову, в глазах была боль. А еще тоска. О чем-то таком, что навсегда ушло. — Тебе никто не нужен. Хуже того, ты всех ненавидишь.

— Тебя?

— Нет. Хотя, может быть, и меня тоже. Тебя грызет чувство вины. Я же вижу, я знаю.

— Вот как? — сказала я, поднимаясь. — Я тебя люблю, но твое право в этом сомневаться. Я, собственно, пришла к Антону. У меня к нему просьба.

Тут входная дверь хлопнула, и появился Антон. Машка бросилась к нему с таким счастливым лицом, что на мгновение мне стало больно. Антон мне улыбнулся, но во взгляде мелькнуло беспокойство, точно он не ожидал меня здесь увидеть и моим появлением был недоволен. Я подумала, стоит ли просить его об одолжении, но Машка уже тараторила:

— Тони, у Юльки к тебе просьба. Поговорите, а я пока приготовлю что-нибудь вкусненькое.

Она скрылась в кухне, Антон сел в кресло и теперь почему-то выглядел виноватым.

— Слушаю, — сказал он и смутился, вышло чересчур официально.

Я изложила свою просьбу. Пока он слушал, его недоумение лишь увеличивалось.

— Ты хочешь, чтобы я узнал, кто владелец гаража? То есть бывший владелец? А зачем тебе?

— Разыгралось любопытство. У меня еще просьба: пусть это останется между нами.

— Хорошо, — пожал он плечами, мало что понимая.

Я направилась в прихожую, он пошел меня проводить.

— Может, останешься поужинать?

— Нет, спасибо, у меня дела. Машка, пока! — крикнула я, поспешно выходя из квартиры. На душе было муторно, и от Машкиных слов, и от беспокойства за нее.

Я шла по темной пустынной улице и, свернув к гаражам (там была короткая дорога к дому), услышала шаги. Сначала я не обратила на них внимания — место глухим никак не назовешь, граждане часто выбирали этот путь, здесь даже фонари горели, правда, не сегодня. И тут на ум пришло предостережение Ника: почаще поглядывать, что у меня за спиной.

Тогда я пошла медленнее. Шаги стали глуше, а потом и вовсе стихли. Я повернулась, вглядываясь в темноту, постояла так немного и, убедившись, что никто не идет следом, продолжила свой путь, но теперь чутко прислушивалась. И вскоре шаги раздались вновь. Они были тихими, едва различимыми. Я быстро огляделась, но за спиной по-прежнему никого не было. Шаги слышались то впереди, то сбоку, то звук шел откуда-то сзади, и в голову явилась мысль, что в темноте скрывается даже не один человек. И человек ли вообще? Я повернула к проспекту. Там неподходящее место для призраков. Всерьез я, конечно, в них не верила, но в такое время чего только не придет в голову, особенно если совесть не чиста. Если души умерших не находят себе места, они являются своим врагам, а кое у кого точно есть ко мне претензии.

Усмехнувшись, я покачала головой и даже хихикнула, но, скорее, нервно. Пожалуй, мне стоило бы опасаться не бесплотных духов, а вполне реальных людей, к примеру, того типа, что любит возню с ножичком.

Я быстро продвигалась вперед, шаги теперь звучали отчетливее, но я больше не оборачивалась, шла, напряженно ожидая нападения. Я уже видела свой дом, когда меня вдруг окликнули: