— Поезжай за мной…
— В доме надо убрать, — торопливо зашептала я. — Там, наверное, кровь и…
— Ничего там нет. Поехали.
Я бросилась к своим «Жигулям». Когда я выехала на дорогу, огни «Тойоты» светились далеко впереди.
Дождь полчаса как кончился, небо светлело, и серое пространство вокруг казалось особенно неприютным и диким.
«Тойота» свернула к лесу, я прижалась к обочине, вцепилась в руль и глаза зажмурила. Что происходит, черт возьми? Как я умудрилась влезть во все это? И что меня ждет? Бегство в никуда в компании Полифема? Еще трупы? И как заключительный аккорд — мой собственный? Куда я собираюсь ехать?
— Домой, — вдруг сказала я громко. — Да. У меня есть дом, и я туда поеду. Еще у меня есть работа, друзья, привычки, любимые вещи и планы на будущее. — Я завела машину и на предельной скорости полетела вперед, подальше от трупов и Полифема.
* * *
Когда я въехала в город, опять пошел дождь. В моем доме свет горел только в подъездах. Я почувствовала себя одинокой и брошенной, никто и нигде меня не ждал. Оставлять машину возле подъезда все же не стоило, я решила отогнать ее в гараж. Гаражный кооператив помещался в трех остановках от моего дома, в овраге. Машину я поставила и очень скоро начала себя ругать за бестолковость. Решив сократить путь, отправилась я не по дороге, а по тропинке, напрямую через овраг. Грязь здесь была непролазная, я мгновенно вымокла под дождем и с трудом передвигала ноги: на кроссовки налипло грязи килограммов по пять.
К дому я подошла насквозь промокшая и измученная. В этом были свои преимущества: ни о Полифеме, ни о трупах больше не думалось, хотелось забраться в горячую ванну и выпить рюмку коньяка. Коньяк в холодильнике, а если повезет, то горячую воду не отключили.
Дрожащими руками, с трудом я повернула ключ в замке и толкнула дверь. Запах… Я замерла на пороге. Из квартиры несло, как от помойки. Я торопливо прошла вперед и глаза вытаращила: ничего подобного я бы и вообразить не смогла.
В квартире был настоящий погром. Все не просто переворошили снизу доверху, а разбили, разрезали и размазали. Покореженная мебель, вспоротые матрас и подушки, разбитая аппаратура. Опрокинутый на бок холодильник с открытой дверцей, и на полу вперемешку картошка, яйца, мука и перья из подушек.
— Боже ты мой! — сказала я, медленно оседая на пол. И тут увидела на стене, в том месте, где раньше висел ковер, надпись, сделанную моей губной помадой. Одного тюбика на нее не хватило, и она радовала глаз разнообразием тонов и оттенков. Надпись начиналась словом «сучка» и заканчивались восклицательным знаком. Кто-то очень грамотный и изобретательный перечислял, что он со мной сделает. — Да пошел ты, дерьмо, — сказала я и пнула ногой груду пластика, которая когда-то была моим телевизором. Под искореженным креслом валялся плейер. Я взяла его в руки. Как ни странно, он оказался единственным уцелевшим предметом. Батарейки на месте, и кассета Фрэнка Синатры тоже. Я включила его и закрыла глаза. Красивый мужской голос пел о любви.
* * *
Кто-то настойчиво позвонил в дверь. Я вздрогнула, вспомнив, что не заперла ее. Взглянула на часы: девять утра. Солнце пробилось сквозь тучи, разгром в квартире выглядел еще чудовищней. Я резко встала и пошла открывать. Кого я ожидала увидеть, не знаю, но уж точно не Галку.
— Привет, — нерешительно сказала она, глядя на меня так, как нормальный человек смотрит на привидение.
— Ты? — промямлила я, она прошла в квартиру и сказала:
— Мама моя… Это кто ж так резвился?
— Здорово, правда? — подала я голос.
— А что это за литературный памятник? Фантазия убогая, ничего по-настоящему оригинального.
— Но, в целом, согласись, впечатляет.
— Да… Чего хотят? Я не имею в виду это подростковое сочинение на стене…
— Теперь уж и не знаю…
Галка прошла по квартире, брезгливо ставя ноги в редкие просветы на полу.
— Ты когда вернулась? — спросила минут через пять.
— Утром.
— Любимому участковый звонил. Интересовался, кто на даче живет. Он мне позвонил, а я махнула на дачу, беспокойство одолело. На даче пусто, вот я на всякий случай решила к тебе заглянуть.
— Макса убили…
— Это кто? А… твой альпинист. Извини. Что я тебе могу сказать? По всему видно, дела хреновые. Над дураками грех не посмеяться, но надпись на стене меня тревожит. Люди с таким словарным запасом, как правило, не шутят.
Я пошевелила ногой кучу мусора и согласно кивнула.
— Галка, поезжай ко мне на работу. Найди моего шефа, Павла Степановича, отдай заявление на расчет…
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу