Татьяна Полякова - Как бы не так!

— Я вас, слушаю.

— Меня интересует Стариков Юрий Петрович.

Я подняла брови.

— Стариков… ах, да, первая палата. Он поступил без документов и лежал, так сказать, безымянный. Нам пришлось обратиться в милицию. Одну минуту… — Я стала вновь перекладывать бумаги. Он пристально наблюдал за мной. Не взгляд, а луч лазера, — Вы родственник? — спросила я.

— Да.

— Близкий?

— Ближе у него нет.

— Что ж… буду с вами откровенна… — Я прочитала десятиминутную лекцию, обильно снабдив ее латинскими терминами.

Он мог понять одно слово из двадцати, если, конечно, не был врачом. Врачом он не был, он был убийцей, я это кожей чувствовала. Внимательно слушал, надеясь, что я подавлюсь очередным труднопроизносимый словом и скончаюсь от удушья. Подобные слова — мое хобби, от них я не умру, так же как от его взгляда, как бы он ни старался просверлить во мне основательную дыру. Для моей кончины требовалось кое-что посущественнее.

Я обратила внимание на карман его пиджака. Он заметно оттопыривался и наводил на невеселые мысли. Я произнесла последнюю фразу, с сочувствием вздохнула и закрыла рот.

— Как он, доктор, выкарабкается? — разлепил узкие губы этот тип.

— Делаем все возможное, — пожала я плечами. — Но вы должны понять: врачи не боги. Он до сих пор не пришел в себя, и его состояние особого оптимизма не внушает.

— Но шанс есть?

Я опять пожала плечами.

— Шанс есть всегда. Более или менее значительный… В этом случае скорее менее… В общем, ничего обещать вам, к сожалению, не могу.

— Но надеяться-то можно? — не унимался тип.

Я пожала плечами в третий раз.

— Чудеса еще случаются…

— А взглянуть на него я могу? — хищно спросил тип.

— Он в реанимации, доступ туда закрыт, но вы можете увидеть его в окно. Идемте, — сказала я и повела его к первой палате. Он торопливо заглянул в окошко. Стариков Юрий Петрович лежал неподвижно, с голубоватой бледностью в лице и плотно сомкнутыми веками. Гостю он, должно быть, понравился.

— Он неплохо выглядит, — заверила я.

— Да уж… — как-то туманно ответил он, и мы пошли к выходу.

— А почему он к вам попал? — спросил тип. — Мы через «Скорую помощь» искали.

— Его доставила не «Скорая помощь», а какой-то водитель на своей машине. Обнаружил на лесной дороге.

— Адрес оставил? — жестко осведомился тип и поспешно добавил:

— Надо бы отблагодарить человека.

«Уж как-нибудь без вашей благодарности», — подумала я, а вслух сказала:

— К сожалению, нет. Он не представился, а нам и вовсе не до расспросов было, требовалась срочная операция. Попробуйте дать объявление в газету, может, откликнется.

Идея ему не особенно понравилась, и правильно, откликаться на его объявление я точно не стану.

Заботливый родственник сказал «до свидания» и удалился, так и не поинтересовавшись, что же случилось с близким человеком: авария или внезапный приступ аппендицита. Да и зачем, он не хуже меня знал, что аппендицитом здесь не пахнет. Может, те пули, что я извлекала с таким старанием, именно он и послал в цель?

Я вернулась к первой палате. Охрана в образе мордастого парня лет тридцати тосковала на стуле.

— Вы уже сообщили своему начальству? — ласково спросила я.

— О чем? — удивился он.

— О том, что Стариковым интересовался очень подозрительный тип. Ася ведь вас предупредила?

— Ну… предупредила, — отозвался он. — А почему сразу «подозрительный»? Пришел человек о здоровье справиться… Детективы надо меньше смотреть.

Мне очень хотелось свернуть ему шею, думаю, у меня неплохо бы получилось. Я и помыслить не могла, что всего через несколько часов я приложу немало усилий, чтобы вернуть к жизни этого сукиного сына, сидящего передо мной в ленивой позе.

Посовещавшись с Наташкой, я решила, что интерес к моему «крестнику» на некоторое время должен поутихнуть. Как выяснилось, мы жестоко заблуждались.

Около восьми в отделении появился посетитель. Я спешила по делам. А он шел по коридору мне навстречу. Поначалу я не обратила на него внимания, идет себе человек в белом халате, как видно, навестить родственника… И вдруг натолкнулась на его взгляд. Тот «дневной» тип рядом с ним выглядел невинным младенцем. Сердце подскочило и забилось где-то в горле.

Я быстро огляделась: слишком много людей вокруг, чтобы он мог вести себя особенно нагло. Даже типы с такими сумасшедшими глазами не открывают без причины стрельбу.

Я проводила его взглядом, он уверенно шел к первой палате. Мне хорошо был виден коридор и пустой стул, на котором должен был восседать охранник.