Татьяна Полякова - Я — ваши неприятности

— Он тебе нравится или все это чистой воды притворство?

Мужики дружно встали плечо к плечу в приступе солидарности. Их самолюбие стоило принять во внимание, потому отвечала я осторожно:

— Мы ведь просто купаться ездили… Саша кивнул:

— Может, Серега не ангел, я про него много чего слышал, но в душу человеку плевать в любом случае не стоит.

Ну вот, пожалуйста.

— Я совершенно не в состоянии плевать в души, — торопливо заверила я, и Саша вроде бы успокоился.

Тут я решила проявить хитрость и, пока мы одни, расспросить Сашу о Тарханове и дражайшей тетушке. Только я начала подходить к этой щекотливой теме, как заметила Циркача, точнее, его машину. Она медленно проехала мимо. Вслед за этим ожил телефон.

— Как нога? — заботливо поинтересовался Циркач, поздоровавшись.

— Немного побаливает, но это пустяки.

— Тетушки нет?

— Нет.

— Значит, вы одна?

Не заметить Сашу он, конечно, не мог.

— Нет, я с шофером Ильи Сергеевича, Сашей. Мы играем в карты…

— Значит, сегодня он вас охраняет? — с интонацией, наводящей на размышления, спросил Циркач.

— Серафима боится, что я умру от скуки и в следующий отпуск от нее сбегу.

— Да? — неопределенно хмыкнул он. Поболтав еще немного, мы простились до завтра.

К обеду, обнаружив, что в доме заметно поубавилось съестных припасов, мы с Сашей отправились за покупками. Хотя магазин был неподалеку, отпустить меня одну Саша отказался, а оставить “мечту бандита” без присмотра даже на полчаса никак не мог, потому мы поехали на машине. Возле универсама возникла та же проблема. Саша остался на стоянке, а я пошла за продуктами. Купить только то, что надо, у меня никогда не получается. Я набрала массу ненужных вещей, например, пирожных. Не далее как вчера мы с Серафимой клялись никогда их не есть. Клятвы стоят недорого, потому пирожные я купила, потом коробку конфет, бутылку коньяка (коньяк у Серафимы кончился, а она усиленно рекомендовала его для снятия стресса), к коньяку взяла лимоны, и остановиться стало трудно. Пакет всего этого не вынес, и одна ручка оборвалась. Я купила другой, оставила сдачу, вернулась за ней и забыла купленный пакет на прилавке. Я решила избавиться от покупок, чтобы освободить руки хотя бы на время, и стала пробираться к окну, прижимая пакет к груди и опасаясь, что он в любой момент выскользнет из рук. В общем, я спешила и ничего не замечала вокруг. А зря.

— Привет, — услышала я над самым ухом, оглянулась и едва не подпрыгнула: передо мной стоял Каток, кривил губы в очень неприятной ухмылке и, по-моему, был страшно доволен. Чего никак нельзя сказать обо мне. Однако я не упала в обморок, не принялась с ходу визжать и даже умудрилась выглядеть внешне спокойно. Улыбнулась нерешительно и ласково пропела:

— Здравствуйте. — Потом озадачилась и спросила:

— Вы знакомый Ильи Сергеевича? — Один раз это прошло, даст Бог и сейчас пролезет.

— Кого? — ухмыльнулся Каток еще противнее.

Он не спешил радоваться проявлению моего дружелюбия. Я улыбнулась ласковее и шире.

— Простите, нас познакомил Илья Сергеевич?

Катков не успел ответить, рядом возник продавец, молодой парень, именно на его прилавке я оставила купленный пакет. То ли ему делать было нечего, то ли магазин боролся за почетное звание лучшего по культуре обслуживания, но он подошел и очень вежливо сказал мне:

— Вы пакет забыли, — при этом хмуро посмотрел на Катка.

— Спасибо, — обрадовалась я. — Большое спасибо, я всегда что-нибудь оставляю. — Давайте я вам помогу, — парень ненавязчиво попытался оттеснить моего врага, но не тут-то было. Каток не из тех мужчин, которых можно отодвинуть.

— Топай, — сказал он. — Как-нибудь без тебя справимся.

К моему великому огорчению, парень ушел. Однако надежды избегнуть кары я все еще не теряла и с ласковой придурью продолжила:

— Давайте отойдем к окну и все это переложим.

Я искренне надеялась, что Саша меня увидит и придет на помощь.

— Вы не могли бы подержать пакет? — скромно попросила я и опять начала извиняться:

— Мне очень неловко, но я совершенно не помню, как мы познакомились. Конечно, если вы мне поможете… Как вас зовут?

Каток держал пакет и смотрел на меня с озорным любопытством, так ребенок смотрит на игрушку, прикидывая, что сначала оторвать: ручки или ножки. Само собой, взгляд этот не согревал душу, он нервировал и вгонял в тоску.

— В самом деле не помнишь? — подал он голос и широко улыбнулся. — Ты мне, радость моя, по физиономии съездила. Совершенно напрасно, между прочим. Я моргнула, убрала улыбку и растерянно на него уставилась.