Татьяна Полякова - Мавр сделал свое дело

От его дома до дома, где жили Молчановы, мы шли пятнадцать минут, ровно столько, сколько и предполагал Кирилл, из чего я сделала вывод, что этот маршрут ему хорошо знаком. Дверь на веранду была открыта, но я все-таки позвонила, звонок, как ему и положено, был рядом с дверью.

— Входите, — крикнула Анна, и мы вошли. Она накрыла стол к чаю, выбрав уголок на веранде, сплошь уставленный цветами. — Очень рада, — сказала она, поворачиваясь к нам.

Я никогда не видела, чтобы люди так бледнели. Лицо ее вдруг стало мертвенно-серым, точно из нее мгновенно выжали всю кровь, в распахнутых глазах застыл ужас. Она сделала шаг, ноги ее подкосились, и, чтобы не упасть, ей пришлось опереться рукой на стол.

Я наблюдала все это, открыв рот. Разумеется, чего-то я ожидала, коли уж Кирилл интересовался Анной и даже напросился в гости. Но реакция превзошла все мои фантазии. Глупо было спрашивать, знакомы ли они.

Сам Кирилл вел себя как ни в чем не бывало, улыбнулся и сказал:

— Здравствуйте.

— Это Кирилл, — растерянно произнесла я. — А это Анна.

Она кивнула, отвела взгляд и попыталась справиться с охватившими ее чувствами. В конце концов ей это удалось.

— Прошу к столу, — сказала она почти спокойно. — Чай будет готов через минуту.

Ничего нелепее данного чаепития я в своей жизни припомнить не могу. Мы сели за стол, Анна подала чай, руки ее предательски дрожали, она вымученно улыбалась и пыталась делать вид, что распрекрасно чувствует себя в нашей компании. Кирилл молчал, время от времени на его физиономии появлялась ухмылка. Я старалась скрыть неловкость, болтала за троих, прекрасно понимая, что ни она, ни он меня не слушают.

Анна боялась взглянуть на Кирилла, однако и не смотреть не могла, в результате взгляд ее от чашки мгновенно перемещался на его физиономию и тут же возвращался на исходную позицию. Цвет лица у нее нормализовался, но вряд ли она чувствовала себя лучше, в ее глазах застыло откровенное страдание. Мало того, что я понятия не имела, как себя вести, я еще изнывала от любопытства и поклялась, что не отстану от Кирилла, пока он мне все не объяснит.

Я продержалась минут сорок. Анна к тому моменту выглядела так скверно, точно сиюсекундно готовилась рухнуть со стула, мои разглагольствования о живописи были сейчас совершенно неуместны. Я посмотрела на Кирилла и сказала:

— Нам, пожалуй, пора.

Ни она, ни он возражать не стали, и мы отправились восвояси. Я едва дождалась, когда мы отойдем от дома, и зашептала, схватив его за руку:

— Что все это значит?

— Что «все»? — передразнил он меня.

— Не притворяйся, ты прекрасно понял…

— Ты доберешься одна домой? Еще светло, и врагов у тебя вроде не осталось.

— Даже не надейся. Я иду к тебе.

Как ни странно, он не возражал. Наверное, понял, что отделаться от меня не получится.

— Хорошо, только повремени с вопросами несколько минут, у меня от них голова трещит.

На самом деле он о чем-то размышлял и предпочитал делать это в тишине. До его дома я не произнесла ни слова. Но как только мы вошли в гостиную, спросила:

— Вы давно знакомы, так?

— Ты могла в этом убедиться.

— Почему она испугалась?

— Люди бледнеют не только от страха, но и от большого душевного волнения.

— Я хочу знать, в чем дело, — твердо сказала я.

— Зачем? — искренне удивился он.

— Но…

— Вот что, — заявил Кирилл хмуро. — Не придумывай очередной детектив. В моей истории нет ничего интересного. Точнее, вовсе нет никакой истории. Идем, я отвезу тебя домой.

Я демонстративно устроилась в кресле.

— Ты что, ночевать здесь собралась? — удивился он.

— Прошлую ночь мы провели вместе, и ничего. Я тебя не съела.

Он подошел, наклонился ко мне и сказал:

— А ты не боишься, что я тебя съем? — И так взглянул на меня, что я поежилась, а еще подумала: такому парню ничего не стоит съесть меня в буквальном смысле.

— Прекрати меня пугать. Я этого не люблю.

— А мне плевать, что ты любишь.

— Вы были близки?

Он вздохнул и устроился в соседнем кресле.

— Были. История тебя разочарует. Когда-то мы были любовниками. Довольно давно. Потом она меня бросила. — В это я ни на мгновение не поверила. Он не производил впечатление парня, которого могла бы бросить женщина, да еще нанеся ему при этом глубокую душевную рану. Впрочем, если это было давно… Возможно, тогда он был другим человеком. — Много лет я ничего о ней не слышал. А когда приехал сюда, случайно увидел в поселке. Было интересно взглянуть на нее. Но к замужней женщине неприлично являться просто так. Вряд ли она захочет что-то объяснять мужу, а он может быть ревнивым. Портить ей жизнь в мои планы не входило. Но когда ты сказала, что он уехал, я подумал: а почему бы и нет? И напросился в гости. Вот и все.