Татьяна Полякова: Мавр сделал свое дело

Он пришел в ее риелторскую фирму, когда рабочий день уже подходил к концу. Ее сотрудники редко засиживались в офисе, и в тот раз она была одна. Звякнул колокольчик, она обернулась и увидела его. Он поздоровался, снял очки и с любопытством огляделся. Она ответила с видом женщины, знающей себе цену, вежливо, уверенно, с едва угадываемой иронией. Вошел, посмотрел, а дальше что?

— Я хочу снять дом, — сообщил он и улыбнулся.

Почему-то тогда ей показалось, что прозвучало это издевательски, но она ответила все так же вежливо:

— Что вас конкретно интересует? Прошу вас, присаживайтесь.

Он прошел, сел и коротко и четко изложил свои требования, и вновь улыбнулся ей, точно спрашивая: «Ну что, справишься?»

— В этом месте не так много домов. Что, если ни один из них не сдается?

— Надо постараться. — На этот раз улыбка едва тронула его губы.

— Но…

— Я заплачу вам за хлопоты, — кивнул он. — Цену назовете сами.

— Но.., что, если мы немного расширим территорию поисков? Вот здесь прекрасное место… — Она торопливо достала карту, разложила на столе, но он покачал головой, не удостоив ее взглядом.

— Я уверен, что достаточно ясно изложил свои требования.

— Да, — кивнула она, глядя на него во все глаза. Сердце вдруг часто-часто застучало возле самого горла. — Я постараюсь.

— Вы найдете дом или мне следует обратиться в другое агентство? — поднял он брови. От ее женской гордости ничего не осталось, и она поспешно ответила:

— Я очень постараюсь. — Испугалась, что он сейчас уйдет, и сказала:

— Я найду.

Она начала что-то говорить, объяснять, то и дело повторяясь, но ей было все равно, только бы удержать его здесь хоть на лишнюю минуту. «Господи, пусть мне повезет», — молилась она.

Он глядел на нее с ласковой усмешкой, словно читал ее мысли, потом перевел взгляд на часы, и она замерла, боясь, что все ее надежды вмиг рассыплются.

— Довольно поздно, — сказал он. — Ваш рабочий день наверняка закончился. Я прав?

— Да. Но…

— Что, если нам вместе поужинать? — перебил он, абсолютно уверенный в том, что ему не откажут.

Если бы кто-то другой вел себя подобным образом, она бы здорово разозлилась. Она и сейчас разозлилась, но проглотила и это. Улыбнулась и просто ответила:

— Да.

Офис они покинули вместе, в трех шагах от двери стоял серебристый «Лексус». Он распахнул его дверцу и помог ей сесть.

В ресторане он предпочел отдельный кабинет, и она безропотно согласилась.

— Как тебя зовут? — спросил он, на мгновение оторвавшись от меню.

— Лариса, — ответила она, хотела съязвить на тему стремительного перехода на «ты», но промолчала. — А вас? Тебя?

— Кирилл, — ответил он и вновь уткнулся в меню.

«Какой-нибудь богач, свихнувшийся на своем могуществе», — решила она, но тут же простила ему и этот тон, и уверенность, непоколебимую уверенность, что именно так она и поступит. Впрочем, он оказался очень милым собеседником. Кирилл умел быть внимательным, заботливым и не скупился на комплименты.

— Одна живешь? — спросил он, когда они перешли к десерту, и вновь она просто ответила:

— Да.

Он кивнул.

— Тогда поедем к тебе.

Бабочка, бабочка, летящая на огонь. Как только они вошли в ее квартиру, она оказалась в его объятиях, а дальше.., дальше все перестало иметь значение. Он был рядом, и она уже знала, что сделает все, чтобы удержать его. Страх и беспокойство сменило ощущение сумасшедшего счастья. Все, о чем она только могла мечтать, вдруг обрушилось на нее точно весенний ливень, и она беспричинно смеялась и плакала, будто глупая девчонка.

— Господи, я счастлива, — пробормотала она, не открывая глаз.

И услышала:

— Я рад. Так приятно сделать кого-то счастливым.

Он принес вина и теперь сидел на кровати вполоборота к ней. Протянул бокал и улыбнулся. Она погладила татуировку на его плече и совершенно отчетливо поняла, что все ее догадки о нем не имеют ничего общего с действительностью. Боль острой иглой вонзилась в ее сердце. Она вновь погладила орлиные крылья на его плече и не удержалась от вопроса:

— Откуда это?

— Ерунда. Сделал на память в Иностранном легионе.

— Ты служил в Иностранном легионе? — нахмурилась она, решив, что он шутит.

— Ага. Там не отказываются от заблудших овец, нашлось место и мне.

— Давно это было?

— Давно. Я успел забыть.

— Что было потом?

— Много чего. Это я тоже успел забыть. Я поживу у тебя, пока ты не найдешь мне дом, — добавил он как само собой разумеющееся, и она вновь безропотно согласилась: