Татьяна Полякова - Бочка но-шпы и ложка яда

Но зачем?

Я торопливо завернула запонки в платок и убрала на место. Закрыла шкаф и тогда услышала за своей спиной:

— Нашла что-нибудь интересное?

Павел стоял возле двери и скалил зубы.

— Вам-то что? — не удержалась я.

— А если он об этом узнает?

— Собираетесь настучать?

— Нет, если объяснишь, что ты надеялась найти.

— С какой стати? — спросила я с усмешкой, намереваясь покинуть комнату, но он по-прежнему стоял у двери, и выйти не представлялось возможным. — Пустите, — сказала я, глядя куда-то в район его плеча. Он не шелохнулся. — Хорошо, — кивнула я, и мы вместе вышли из комнаты.

Я направилась в свой кабинет, Павел за мной.

Он запер дверь на ключ и поторопил:

— Ну…

— Что «ну»? — удивилась я.

Он подошел, довольно невежливо толкнул меня в кресло и, нависая надо мной, сердито спросил:

— Что у этого парня есть на вас?

— Прекратите разговаривать со мной в таком тоне. Вам-то что за дело, в конце концов?

— Можешь поверить, это и мое дело, — не очень убедительно произнес он.

— Да? Вы принимаете происходящее здесь близко к сердцу, потому что преклоняетесь перед талантом моего покойного мужа? Или вас кто-то нанял?

— Нет.

— Что «нет»?

— Меня невозможно нанять. Слишком дорого.

— Сплошная самореклама. Выходит, у вас есть свой интерес?

— Есть, — кивнул он. — Твое счастье, если менты ничего не заподозрят.

— Вы слишком взволнованы, — пискнула я. — Опять мне тычете.

— А ты — наглая дура, которая всерьез решила, что удача будет вечной.

Он, кажется, здорово разозлился, его губы нервно кривились, а глаза метали молнии. Он наклонился еще ниже, а я некстати подумала, какие у него необыкновенные глаза. И губы… Я вздохнула, и мой бюст, против воли, взметнулся на совершенно неприличную высоту, точно намереваясь выпорхнуть из платья. Его губы дрогнули в усмешке.

— Очень впечатляет, — сказал он весело и поднял руку, пальцы скользнули от моего плеча к груди, а я ответила, едва сдерживаясь:

— Катись отсюда.

— Ты в самом деле этого хочешь? Может, просто боишься, что разучилась соблазнять?

— Да кто ты такой? — рявкнула я.

— Придет время, и узнаешь, — сказал он выпрямляясь.

— Катись отсюда, — повторила я, обхватывая себя руками за плечи. Меня била нервная дрожь, а еще очень хотелось огреть его чем-то тяжелым. Но это бы не решило наших проблем.

— Обязательно, — кивнул он, сделал шаг в сторону двери, но внезапно повернулся, притянул меня к себе и поцеловал. Одной рукой я вцепилась в его плечо, а другой попыталась отпихнуть, похоже, я не знала, чего хочу больше. Он отпустил меня, и мы уставились друг на друга отнюдь не с нежностью. Я бы сказала, в моем взгляде была свирепость, а в его.., я вдруг почувствовала себя так, точно стою голой на виду у толпы, а вслед за этим пришло странное возбуждение, даже если бы на нас в то мгновение действительно смотрели сотни глаз, мне было бы на это наплевать, хотелось только одного: чтобы он сделал шаг, чтобы…

— Уходи, — сказала я, не узнавая своего голоса и внезапно поняв, что пересекаю опасную черту, за которой нет ни здравого смысла, ни чувства самосохранения, есть только желание, бешеное, уничтожающее. Он засмеялся, но в его глазах не было веселья, скорее злость.

— Я сделаю с тобой все, что захочу. А пока можешь делать вид, что от тебя что-то зависит. — Ключ в замке повернулся, а через мгновение он исчез за дверью.

— Сукин сын, — в сердцах сказала я, но он эта вряд ли услышал. Тут зазвонил мой мобильный.

— Дорогая, — сладким голосом начала Софья, но я ее перебила:

— Жду тебя в своей комнате.

Через три минуты она уже распахнула дверь в мою спальную. Этого времени мне как раз хватило, чтобы передумать посвящать ее в наши затейливые взаимоотношения с Павлом. Я еще надеялась справиться сама.

— Ну что? — спросила Софья. — Нашла запонки?

— Нашла. Причем обе.

— И что это нам дает?

— Ясно, что он врал. И но-шпа, скорее всего, принадлежит ему. Но парню зачем-то понадобилось это скрывать. Логично предположить, из-за номера телефона, что был записан на баночке. Но если учесть, что это номер Татьяны, а она его потенциальная теща…

— А ты не могла ошибиться с номером? — неуверенно предположила Софья. Я даже не сочла нужным отвечать. — Но если он соврал, значит, в этом должен быть смысл, — вздохнула Софья. — Постой, вдруг у него какое-нибудь хроническое заболевание, а он не хотел, чтобы об этом узнали?

— Может быть, — вяло кивнула я, все еще пребывая под впечатлением от недавнего разговора с Павлом.