Татьяна Полякова - Черта с два!

— А когда он придет?

— Не знаю. — Женщина попыталась закрыть дверь, но я уже протиснулась в нее. Женщина, как видно, тоже имела кое-какие представления о приличиях и знала, что хлопнуть кого-то по носу дверью воспитанному человеку неловко, даже если этот кто-то — нахал вроде меня. В общем, моя наглость в сочетании с ее нерешительностью свое дело сделали: теперь мы стояли в прихожей и смотрели друг на друга с недоумением.

— Он мне очень нужен, — сказала я и добавила:

— Пожалуйста.

— Так ведь нет его, — развела руками женщина.

— А когда он придет? Можно я подожду? Я могу ждать на лестнице… — Я выжала из себя слезу, одновременно давая понять, что по собственной воле с места не сдвинусь.

— Не знаю, когда придет. Не сказал.

— Как же так? — удивилась я. — Он ночует дома?

— Нет, — ответила она и вроде бы испугалась.

— Как нет? — Я вытаращила глаза. — А где же? — И тут же спросила с дрожью в голосе:

— У него есть женщина, да?

— О господи… — вздохнула женщина, запахнув халат, точно вдруг оказалась на колючем ветру. — Да вы-то кто?

— Я? — С удовлетворением отметив, что слезы уже льются по моим щекам весенним ливнем, я отвела взгляд и сказала кротко:

— Я — Маша. Он вам не рассказывал?

— Маша? Нет… — Женщина совсем растерялась, оглядела меня с головы до пят и, точно опомнившись, предложила:

— Да вы проходите в кухню.

Я прошла, села на табурет и сразу же начала жаловаться на жизнь:

— Он должен был прийти в понедельник, мы договаривались, я ждала его, ждала… а он даже не позвонил. Это так на него не похоже. Я испугалась: не случилось ли чего… Он здоров? У него все нормально? Вы ведь его мама, да?

— Да, — кивнула она и вдруг протянула мне руку:

— Полина Сергеевна.

— Очень приятно, — ответила я. И мы устроились за столом друг против друга. Женщина как-то странно посмотрела за свою спину, точно ожидала, что там кто-то прячется, потом заговорила, понизив голос:

— У него неприятности.

— Какие? — ахнула я.

— Не знаю. Он ничего не говорил. Но я-то вижу. Нервничает и вроде бы чего-то боится. Я уж все передумала. Может, у кого деньги взял? Вы ничего не знаете?

— На что он мог взять деньги? — нахмурила я лоб. — Ведь если неприятности, значит, деньги-то должны быть немалые. А он ничего такого не покупал.

— Как же не покупал, а машину?

— Он машину купил? Когда?

— В ту субботу. Откуда деньги? Я спросила — он только отмахнулся.

— Ясно. Дима мне что-то о сюрпризе говорил, обещал сюрприз в понедельник. Вот, значит, что он имел в виду. Кто ж мог дать ему такие деньги?

— Не знаю, — Полина Сергеевна тяжело вздохнула. — Только он с воскресенья точно ошпаренный и машину к дружку в гараж запрятал, а сам сбежал.

— Куда? — испугалась я уже по-настоящему.

— Кто его знает… Сказал, не беспокойся. А как матери не беспокоиться?

— Полина Сергеевна, — взмолилась я, — может, он сказал, куда едет или телефон оставил? Вы поймите, мне очень надо с ним поговорить. Срочно. Решить, то есть…

Она машинально посмотрела на мой живот и неуверенно произнесла:

— Телефон оставил. Но сказал, зря не звони. Только если что-то серьезное.

— Это очень серьезно, очень, — заверила я.

— Ну, ладно… — Она нехотя поднялась и, немного покопавшись в деревянной шкатулке, стоявшей на холодильнике, протянула мне листок бумаги. Телефон в Диминой квартире отсутствовал, и это было очень кстати. Время позднее, на улице темно, и женщина вряд ли побежит предупреждать сына о моем визите. Я поблагодарила и направилась к выходу, а она осталась терзаться сомнениями. Звонить Димке я, естественно, не собиралась, не надеялась, что он захочет со мной общаться. Еще сбежит из своего убежища.

Я прошла несколько кварталов пешком, направляясь к переговорному пункту. Работал он круглосуточно, а там есть телефонный справочник, который мне сейчас необходим. Судя по первой цифре, номер относился к южному району города. Это могла быть и чья-то квартира, и учреждение. Я решила начать с учреждений, потому что их меньше. Взяв справочник, устроилась в углу за шатким столом и принялась изучать толстенный том. «Мне и ночи не хватит», — с ужасом подумала я, водя клочком бумаги по строчкам. Но мне повезло. На шестьдесят третьей странице значился нужный мне номер НИИ. Его название заняло несколько строчек, и воспроизвести его мой язык отказывался. Тот номер, что Димка дал матери, скорее всего был на вахте или в проходной, не знаю, как правильно это называется. Надо полагать, НИИ развалился к чертовой бабушке, работают люди от случая к случаю, четыре месяца в год, а Димка либо сторожит здание, либо прижился там каким-нибудь иным, неведомым мне способом.