Татьяна Полякова - Черта с два!

— Завтра макарон купим, — сказал Денис. — Этих, быстрорастворимых. Пожрем горячего. А то кишки сводит.

— Ага, — поддержала я, — есть еще суп в баночках-залил кипятком и кушай на здоровье.

После трех литров чая нас немного разморило. Мы прижались друг к другу и стали смотреть на огонь.

— Хорошо, — прошептал Денис, я кивнула.

— Надо твоей маме как-то передать, что ты жив и здоров, — заметила я через минуту. — Чтобы не беспокоилась.

— Ты чего тупая такая, ведь говорил уже, в запое мамка, не до меня ей.

— Как же так, Денис. Не может она не заметить, что тебя сутками нет.

— Еще как может. И вообще отстань, не твое дело.

— А отец давно в тюрьме?

— Четыре года. Еще столько же осталось. Но батя тоже запойный и злой, как черт. По мне, вернется, так не стало бы хуже. Плохо то, что мамка без него совсем распоясалась, управы на нее нет.

— А кто-нибудь из родственников у тебя есть? Бабушка, например?

— Бабка есть, в Тюмени живет, но она меня не жалует из-за мамки. Мамка, вишь, ей не приглянулась, когда они с батей сошлись. Чего-то не поделили. Только мне все равно в Тюмени делать нечего. Это ж дурий угол на краю света.

— Земля круглая, углов и края у нее нет.

— А ты очень умная, поэтому и сидишь на помойке в чужом одеяле.

— Я просто к слову сказала, а ты цепляешься, — обиделась я.

Денис вздохнул.

— А ты вообще-то кто? — спросил он через пару минут.

— Ты имеешь в виду, кем я работаю?

— Ну да…

— Я иллюстрирую детские книжки…

— Художница, что ли? Бабки большие платят?

— Не особенно… Иногда, правда, везет, к примеру, я оформляла альбом к юбилею нашего города. Интересная работа, и заплатили прилично. В общем, жить можно.

Тут я сообразила, что думаю о своей жизни в прошедшем времени. Моя работа, моя квартира… а я сижу у костра в какой-то нелепой хижине, рядом с ребенком, жизненного опыта которого с избытком хватает на нас двоих Мне мучительно захотелось, чтобы все это вдруг кончилось Открыть глаза и обнаружить себя в своей квартире, в старых шортах и теплых тапочках, стоящей перед кульманом… Я распахнула глаза пошире, стараясь предотвратить слезоизвержение, Денис подтолкнул меня плечом и успокаивающе проронил:

— Чего ты. Не боись, прорвемся… Мне стало стыдно, я вытащила руку из-под одеяла, обняла мальчишку и прижала к себе.

— А чего ты сейчас рисовала? — спросил он. — Ну, до всего этого?

— Алису. Алису в стране чудес. Читал?

— А то. Я вообще читать люблю. Я засмеялась и спросила:

— Чем ворон похож на конторку?

— А правда, чем? — удивился Денис и тоже засмеялся. — Ты одна живешь? — спросил он, протягивая мне остатки печенья.

— Да.

— А родители?

— Они далеко. Теперь это называется заграницей.

— Так ведь здорово же, ты можешь к ним рвануть, тебя там ни в жизнь не отыскать.

— Все не так просто. Теперь, чтобы к ним в гости съездить, надо специальные документы оформлять, а я в свою квартиру боюсь зайти…

— Но ведь это кончится когда-нибудь, да? — с надеждой спросил мальчишка, заглядывая мне в глаза.

— Конечно. Я убеждена, нас ищут не только плохие люди, но и хорошие. Надо пережить трудное время, взять себя в руки и… все обязательно будет хорошо.

— Ага… все у нас получится, — скривился Денис.

— Разумеется. Вот увидишь, я что-нибудь придумаю. Это сейчас я растерялась, оттого что все свалилось как снег на голову… грязная, бездомная, испуганная. Мне просто надо прийти в себя, потерпи…

— Много от тебя толку, — проворчал Денис, но глаз от моего лица не отводил, посидел, подумал и вдруг полез под нары.

— Ты чего? — удивилась я.

— Сейчас увидишь. — Он вылез обратно и протянул руку. На грязной детской ладони лежал револьвер. Я вздохнула и, призвав на выручку всю свою мудрость, поинтересовалась:

— Где взял?

— У Вовки.

— У какого еще Вовки?

— Тебе что? Все равно ведь не знаешь. Батя у него купил за двести штук, газовый, переделан под пули. И пули есть, две штуки. Вовкин батя пушку спрятал, а Вовка нашел. Мне хвалился. Вот я и завернул к нему сегодня и свистнул, думаю, пушка нам сейчас очень пригодится.

— Зачем она тебе? — хмыкнула я и щелкнула Дениса по носу. — Во что ты попадешь? Ногу себе отстрелишь или нос. Дай сюда.

— Еще чего…

Но я уже взяла револьвер из его рук, осмотрела, придвинувшись ближе к огню, Денис вытянув шею, наблюдал за мной.

— Туфта это, а не оружие. — Заметив обиду на мальчишеском лице, я добавила:

— Пальнуть, конечно, можно, говорят, и палка стреляет… но особенно рассчитывать на него я бы не стала.