Евгений Сухов - Зэка укроет тайга

— Послушай, Димыч, — усмехнулся Аркадий, — мне бы не хотелось тебя долго уговаривать. Твоя телка останется со мной, хочешь ты этого или не хочешь.

— Можешь убить меня, но я никуда не пойду, — выдавил из себя Аксенов, почувствовав, как Анфиса плотнее прижалась к его плечу. Он осознавал, что через какую-то секунду окружающая действительность — растревоженный океан, пронизывающий ветер, грохотание пробуждающихся вулканов — останется в прошлом. Их место заполнит тьма, где не будет ни чувств, ни боли. Не будет ничего, как, собственно, и его самого.

Лицо Аркаши затвердело, как это бывает у человека, принявшего непростое решение. Рука приподнялась на уровень головы, и Дмитрий увидел зрачок ствола, столь же черный, как грядущая темнота. Погибать не хотелось, окружающий воздух, пропитанный парами газов, вдруг показался невероятно сладким.

— Нет! — пронзительно закричала Анфиса, выскочившая вперед. — Уходите! Вы не должны нас трогать, иначе вас накажут…

— Интересно послушать, кто же меня накажет?

— Мой дедушка, — тихо произнесла девушка. — Он всегда рядом… Он меня защищает и не даст никому в обиду.

— Что-то я здесь не вижу никакого дедушки. А может, нам нужно его позвать? Дед! — закричал Аркаша. — Куда ты там запропастился? Иди сюда! Мы тебя ждем! Ау — у!

— Не нужно смеяться над духами, — побледнела Анфиса. — Они этого не простят. И придут!

— Ах, так наш дед, оказывается, еще и покойник! — рассмеялся Аркаша. — С тобой, девонька, не соскучишься. Тем веселее!

Неожиданно Анфиса отступила на шаг, потом еще на один, совсем короткий, слегка потеснив при этом Дмитрия, и неистово закричала. В следующую секунду Аркаша услышал за спиной звериный рык, и, прежде чем он успел повернуться, огромная мохнатая лапа с силой опустилась на его голову, рассекая череп и переламывая позвоночник. Ахнул запоздало выстрел, и выпущенная пуля просвистела совсем рядом с головой Дмитрия, опалив кожу неприятным жаром.

Медведь, не замечая Дмитрия и Анфису, обошел Аркашу, задергавшегося в судорогах, обнюхал проступившую на лице кровь, а потом ударом лапы разодрал грудную клетку.

— Бежим! — потянул Дмитрий девушку за руку, потрясенный увиденным.

Некоторое время они бежали вниз по склону, не разбирая дороги. Камни под их ногами хрустели, рассыпались, скользили, а ноги продолжали уносить к основанию сопки. Им без конца чудилось горячее дыхание зверя. Задыхаясь от бега, остановились в самом низу горы, поросшей дикой малиной. С океана тянуло свежестью, а резкие порывы ветра прогоняли вулканический пепел. Медведь оставался где-то за грядой, торчавшей вдалеке каменными колючими останцами.

— Это был мой дедушка, — утирала проступившие слезы Анфиса.

— Какой такой дедушка? О чем ты говоришь? — не понял Дмитрий.

— Он мне говорил, что всегда будет оберегать меня, даже тогда, когда его не станет. Его душа вселилась в медведя, чтобы защитить нас, и он убил нашего обидчика. Помнишь, как медведь посмотрел на меня? Это были глаза моего деда, я узнала их.

В какой-то момент медведь действительно посмотрел на них, и Дмитрий, встретившись взглядом с темными глазами зверя, едва удержался, чтобы не закричать от ужаса, большего страха он не испытывал за всю свою жизнь, осознавая, что всецело находится во власти хозяина тайги. Но, вместо того чтобы наброситься, разодрать их могучими когтями, медведь вдруг потерял к паре интерес, как если бы их не было вовсе.

— Все может быть… — невольно сглотнул Дмитрий. — С тобой действительно поверишь во всех этих духов. Ты заметила, что медведь был огромный?

— Да, это был самый большой медведь, которого мне приходилось видеть, — согласилась Анфиса.

Они брели в сторону океана, спрятанного за деревьями, до которого теперь было рукой подать, — синяя полоска воды, будто бы играя, то появлялась в просвете лесной чащи, то вдруг опять пряталась за могучими стволами. Спускались по частым выступам, напоминавшим ступени, прыгали с небольших камней, обходили камнепады, которых здесь было невероятно много. В какой-то момент оказались в лощине, куда робкими тонкими лучами пробивалось солнце.

— А еще у него правое ухо было порвано, наверняка в схватке с такими же медведями.

— Возможно, — неуверенно пожала плечами Анфиса, едва поспевая за быстрым шагом Аксенова.

Солнце клонилось к закату. От каждого предмета потянулись длинные тени, ломаясь на неровностях, они значительно изменили горную поверхность, добавили трудности в передвижении. Из — под самых ног Аксенова вдруг выскочил огромный камень, заставив его уцепиться за торчащий выступ. Камень резво покатился по крутому склону, потянув за собой целый шлейф сыпучего галечника. С громким стуком он упал на дно пропасти, и еще долго слышался шорох падающей породы.