Андрей Воронин - Слепой. Приказано выжить

Задав подкрепленный красноречивым движением пистолетного ствола вопрос Полынину, Глеб получил подтверждение еще одной, на этот раз уже своей собственной догадке о том, кто скрывается под кличкой «Филер». Весь допрос занял не более получаса, по истечении которого обещанная Глебом бывшему криминальному репортеру Рябинину сенсация — готовая, нуждающаяся только в литературной обработке и грамотной подаче, — надежно хранилась в объемистой цифровой памяти диктофона. К сожалению, того, кто собирался ее обнародовать, уже не было в списках живых. Способ сделать так, чтобы бывший десантник после смерти сумел еще раз послужить России, буквально лежал на поверхности, и, поймав себя на том, что уже обдумывает детали, Глеб мысленно поморщился: как и большинство вещей, которые ему приходилось проделывать по долгу службы, способ этот не отличался ни изяществом, ни красотой, ни человеколюбием.

Снова вооружившись пружинным ножом, он освободил своих пленников от пут. Васильев, из которого, казалось, вынули душу, никак не отреагировал на возвращенную свободу, оставшись понуро сидеть на песке в полуметре от трупа бритоголового напарника майора Полынина. Сам майор, когда ему развязали руки, посмотрел на Глеба снизу вверх полным недоверчивого изумления взглядом: похоже, несмотря на слова Слепого, он все-таки ждал пули и был по-настоящему потрясен, получив вместо выстрела в затылок обещанную жизнь и относительную свободу.

— Не убегай, — приятельским тоном сказал ему Глеб. — На моей тачке, спасибо твоему напарнику, теперь далеко не уедешь, так что придется тебе подбросить меня до города. Пойдем-ка, подсобишь чуток.

Подобрав с земли автомат, который Лысый так и не успел перезарядить, Глеб зашвырнул его в ближайшее озерцо. Послышался всплеск, лягушки испуганно умолкли, но тут же снова затянули свою оглушительную брачную песнь. Подталкивая перед собой неохотно перебирающего ногами, держащегося рукой за горло майора, Глеб вернулся к «БМВ».

Генерал Васильев остался сидеть около джипа, упершись пустым, остановившимся взглядом в распластанный на песке труп с простреленным навылет черепом. В гудящей голове лениво, как булыжники в железной бочке, ворочались мысли — тяжелые, как булыжники, и, как булыжники, беспросветно серые. Постепенно они начали выстраиваться в подобие короткой и предельно простой логической цепочки. И в тот момент, когда цепочка замкнулась, Николай Фомич вдруг заметил то, чего не замечал раньше: тусклый блеск вороненой оружейной стали в узком просвете между поясом джинсов и задравшейся полой спортивной куртки лежащего на расстоянии вытянутой руки от него мертвеца.

Работая под чутким руководством Слепого, майор Полынин заканчивал нехитрые приготовления, когда со стороны джипа, заставив его испуганно присесть, долетел резкий хлопок пистолетного выстрела. Пуля с тупым металлическим лязгом клюнула «БМВ» в переднее крыло. Пистолет снова выстрелил, чудом уцелевшее боковое стекло осыпалось с печальным звоном, и майор поспешно залег, жалея о том, что слишком низкая подвеска скоростного шоссейного седана не позволяет заползти под днище.

Обернувшийся на звук выстрела Глеб опустил руку с пистолетом. Генерал, которому не хватило сообразительности даже на то, чтобы уйти с освещенного места в тень, стоял на коленях, держа пистолет обеими руками. Даже издалека было заметно, что его покачивает, и что руки у него трясутся, заставляя ствол ходить ходуном. За вторым выстрелом, разбившим окно, последовал третий, и Глеб услышал, как за спиной с шорохом падает срезанная пулей с верхушки куста ветка.

— Чего ты ждешь? — после четвертого выстрела спросил снизу Полынин. — Вали его на хрен!

— Я обещал ему, что не стану стрелять, — напомнил Глеб. — Ты-то чего волнуешься? Если он случайно в меня попадет, тебе же лучше!

Пока он говорил, генерал выстрелил еще дважды. Чтобы облегчить ему задачу, Глеб сунул пистолет стволом под мышку, как градусник, и закурил. Вспыхнувший в темноте огонек помог Васильеву скорректировать прицел, и седьмая пуля высекла из боковой стойки кузова хорошо заметную в темноте красноватую искру. Глеб глубоко затянулся табачным дымом, чувствуя, как стремительно крепнет и густеет разливающийся в ночном воздухе запах дорогого высокооктанового бензина. «Идиот», — отчетливо произнес тоже почуявший этот запах Полынин, привстал и на получетвереньках, как большая обезьяна, отбежал подальше от машины, с шумом плюхнувшись в какую-то рытвину.