Лев Пучков - Мастер мокрых дел

– Я тебя держу на мушке, милый, не шевелись,-сообщила Ли, отступая на два шага. – И, кажется, спросила, как зовут. Положи сумку на крышу, ствол – туда же. И представься даме. Ну!

– Лука, – недовольно признался индивид, выполняя распоряжение, ожидал, наверно, что баба останется торчать как дура в полуметре сзади и позволит ему себя обезоружить при первом же удобном случае. – Че дальше-то?

– У тебя нервы в порядке, Лука? – поинтересовалась Ли. – Ты дверь собирался открывать. Если с нервишками проблемы – не рекомендую.

Лука несколько секунд соображал, затем медленно открыл дверь. Рассмотреть толком, что там творится, он не мог, но запах почуял и ощутил мертвенную неподвижность застывших в салоне тел. Захлопнув дверь, ненавидяще прошипел:

– За все ответишь, тварь. По полной. Я те отвечаю – так не останется, – рефлектировать, однако, не стал – прилежно стоял у «99-й», не оборачиваясь и не делая резких движений. Ждал.

– Повернись, – распорядилась Ли.

Лука послушно повернулся, руки положил на затылок.

– Расскажешь все сам – просто пристрелю, – предложила Ли, наставляя ствол в живот задержанного. – Будешь запираться – продырявлю мошонку неоднократно, вывезу на пустырь и брошу кровью истекать.

– «Пристрелю»!.. Ты че, мамка, совсем? Ты кто такая? – нервно бормотнул Лука. – Давай добазаримся…

Ли моментально поменяла угол прицеливания и нажала на спусковой крючок. Пукнуло, слабенько так, будто понарошку, пуля со скрежетом вошла в дверь «99-й». Лука дернулся, почувствовав, как обожгло правую лодыжку, и открыл было рот, скорчившись в страдальческой гримасе.

– Заорешь – башку снесу, – пообещала Ли, с проворством циркового факира вставляя глушитель в разверстый рот подопытного. – Никаких «добазаримся». Будешь давать показания?

Лука осторожно кивнул. Ли отступила назад, вытаскивая глушитель изо рта пленника, прицелилась ему в мошонку и предупредила:

– Если мне покажется, что ты врешь, – стреляю. Понял?

Лука судорожно вздохнул, плаксиво поинтересовался:

– Да кто ты такая, а?! Это че за манеры – сначала шмалять, потом базарить, а?

– Чьи люди? – проигнорировала вопрос Ли, слегка мотнув глушителем. Лука болезненно поморщился, торопливо ответил:

– Вора. Кошеля – знаешь?

– За кем следите?

– За тобой, естественно. Ты должна на Пса вывести.

– Стало быть, вывела… Ну-ну… Откуда обо мне узнали?

– Леха – фраер из подвала кожвена, которого ты торцанула, жив остался… Вот.

– Очень приятно, – Ли озадаченно нахмурила брови – на самом деле ничего приятного не было. Такая досадная недоработка! Стареет, что ли?

– Слышь, сестричка, отпусти меня, – ласково попросил Лука, стоически превозмогая боль. – Я понимаю – свидетель. Но тут у тебя залепуха выходит – кроме нас тебе придется еще и Вора убирать. Не мы одни про тебя знаем – Вор тоже в курсе. Это он нас зарядил за тобой пасти – по-тихому. А Вора убрать – взвод надо. У тебя ж взвода нету? Нету. Отпусти – не бери греха на душу! Все равно ты прокололась…

– «По-тихому», говоришь? – приятно удивилась Ли. – Вор, значит, знает… Ну-ну… Так что – выходит, обо мне только вы трое, Леха да Вор знали?

– Леха Вору сказал, – кивнул головой Лука. – Вор Мамона озадачил. Сказал – возьми двух пацанов, предупреди за базар… – Лука запнулся, вдруг осознав подлинное значение последнего вопроса дамы, с дрожью в голосе воскликнул: – Да ты че, сестричка! Леху охраняют в больнице четверо со стволами – на шорох стрелять будут. Вора тебе вообще не достать… Ты че, в натуре, думаешь, что всех по-тихому мочканешь и свалишь? Ну ты…

Пук! Негромко прозвучал пистолет в руке Ли – Лука сполз по двери «99-й» на землю, затих.

– Я именно так и думаю, – пробормотала Ли, убедившись, что последний из троицы не подает признаков жизни. – Это хорошо, что вы все любите делать «по-тихому». Очень хорошо…

Егерская «Нива» стояла в двухстах метрах от усадьбы Толхаева, на обочине шоссе. Можно было бы и ближе поставить – в этом районе их вряд ли будут искать, но отсюда было удобнее наблюдать за двором. Масло и Соловей спали на заднем сиденье – работали ночью, в то время как Рудин общался с Алисой. Сегодня он остался до утра – прецедент, что называется, состоялся. Если и дальше так пойдет… Рудин плотоядно зарычал, потянулся и посмотрел на часы: стрелки показывали половину четвертого пополудни. В подконтрольной усадьбе ничего особенного не происходило. Во дворе стоял чужой «Фольксваген»-универсал темно-зеленого цвета. В салоне сидели двое. Удалось установить, что в доме находятся еще двое – помимо порученца Андрюхи и домового Ефима. Итого шестеро, двое из которых – отнюдь не бойцы.