Владлен Щербаков - Анархист

- Не может быть! - прошептала Логинова и закусила губу.

- Вы знаете его?

- Нет, - сверкнули голубые глаза женщины. - Кто это?

- Установить не удалось.

- Сколько я вам должна?

- Задание не выполнено, пока рано об этом.

- Знаете, Дмитрий, не нужно больше ничего. - голос женщины едва заметно дрожал. - Я больше не хочу шпионить за сыном, скажите, сколько я должна.

Дмитрий отвернулся, посмотрел в лобовое стекло. «Шпионить». Вроде слово как слово, всегда мечтал быть шпионом, а вот корябнуло в душе.

- Два дня работы. С учетом бензина, распечатки фотографий — пять тысяч рублей.

- Дешево цените свой труд, детектив. Не разбогатеете. - усмехнулась Логинова. - Отвезите меня к дому, я вынесу деньги.

Миша Новичков посмотрел в боковое зеркало.

- Вот Чарли Чаплин. Дойки, жопа — есть за что подержаться, и едальник ничего, а походка как у клоуна.

Нажал клавишу, стекло опустилось.

- Твою мать! - так Миша прокомментировал запах.

К двери переваливаясь подошла женщина в темно-синей форме.

- Все в порядке, красавица?

Сотрудник ВОХРа, мать троих двоечников, Лена Давыдова была женщиной неглупой, свои плюсы и минусы хорошо знала.

- Ехай! - Лена, сверкнув глазками из-под пилотки, протянула накладную.

Охранница поправила портупею на грудях 6 размера, маскируемых животом, и шагнула на лестницу. Потертая кобура с наганом шлепала по объемному заду в такт тяжелой поступи.

Пока работал стеклоподъемник, Миша с интересом рассматривал мясистые части между юбкой и сапогами. Обтянутые в коричневые колготки расходящиеся в коленях мощные ноги странно возбуждали. «Ох, жарко у нее там!» - подумал Миша и включил кондиционер.

Лена поднялась в будку, через бликующее стекло было видно, как она села за пульт.

- Открывай уже! - сказал Миша и вытаращил глаза: суровая охранница высунула язык.

- Вот манда!

Громыхая, ворота поехали в сторону. Посмеиваясь, Миша воткнул первую передачу, отпустил сцепление, топнул педаль газа. Рыкнул дизель, черным дымом окутался ВОХРовский пост, матово поблескивая боками, автоцистерна выехала с территории химического комбината.

Вырулив на трассу, Миша включил магнитолу, опустил козырек. Покачиваясь в мягком на пружинах кресле, снова начал размышлять о качестве иностранных грузовиков. По привычке делал это вслух:

- Америкосы сраные — умеют делать для людей машины! Тупые-тупые, а все по уму — кондер, мафон, спальник. А движки какие – 16 горшков, подключаются по мере надобности, обороты редко когда за 2000, поэтому и сноса движку нет, знай масло меняй вовремя. А кнопок скольк и все там, где надо. В сидухе подогрев и массажер! Ни простатита, ни геморроя. Сейчас на ЗИЛке каком-нибудь задрипанном подыхал бы от жары. Лето еще не началось, а под тридцать уже! От мне с МАНом повезло, не зря с механиком бухали. А то что он Светку за попу мацал, так не убудет! На то и расчет был.

Вспомнив жену, мысль пошла в другом направлении:

- Ленку в принципе можно дрюкнуть. А чего — грудь, жопа, на рожу вполне. Без пузыря не обойдешься конечно, так это вместе и бухнем!

Миша вспомнил язык ВОХРовши и предался более конкретным мечтам..

- Твою мать! Совсем охренели! - мечтатель вовремя нажал на тормоз и чуть не вылетел в лобовое стекло.

Сладостные грезы прервали две черных иномарки. Сначала обогнал седан, сразу за ним летел Геленваген. Квадратная тушка Мерседеса промчалась по встречной, резко перестроилась и затормозила перед автоцистерной.

- Как таким мудаком можно быть! - негодовал Миша. - Глаза совсем обшиты, для кого знаки понавешаны! Я же опасный груз везу!

Мерседес не спеша прибавил скорость и снова погнался за седаном. Миша вытер салфеткой лобную залысину («высокий лоб»), выдохнул. Прислушался к организму: объемистый живот («комок нервов») заполнили спазмы, кишечник - сопутствующие газы. Приспустив стекло и справившись с одной проблемой, Миша посмотрел на часы — 13-20. Прикинул: до пункта назначения еще километров 120, по трассе часа полтора, в городе пробки, а это еще часа два не меньше. Определенно надо пожрать! Опять же стресс, «комку нервов» нужно успокоительное.

Через полчаса Миша заворачивал к придорожному кафе.

Миша доедал харчо, когда к его столику подошли двое мужчин.

- Мужик, канистра твоя во дворе стоит?

Миша поднял голову. Мужики ему сразу не понравились. Спрашивал, ворочая могучей челюстью, верзила под два метра, руки в наколках, на шее цепь с килограмм. Слева встал такой же уголовник, только пониже, зато и пошире в два раза. Оба в черных брюках и белых рубашках, как со свадьбы.