Владлен Щербаков - Анархист

- У каждого компьютера тоже есть свой ип-адрес, - продолжал Олег лекцию об основах компьютерной безопасности, - по которому можно отследить владельца.

- Как по серийному номеру мобилы, это я знаю

- Ип-адрес — это ерунда, он динамический, полиция может установить примерное местоположение владельца в момент времени. К тому же есть программы-анонимизаторы. Я с их помощью на нужные сайты через прокси захожу.

- Попроще говори.

- Через ип-адреса других компьютеров, расположенных в других странах.

- Даже так? Тогда нам нечего беспокоится. Твой ип-адрес затеряется как негр в Африке.

- У компа есть еще и физический адрес, вот его никак не поменяешь, поэтому при большом желании можно...

- Желания должны совпадать с возможностями. Так бы всех террористов замочили, все их связи засветили. А я ознакомился с событиями двух десятилетий, такое впечатление, наоборот, террористов как в инкубаторе выращивают.

- Ознакомился? Ты не знал о Дубровке, о Беслане?

- Неправильно выразился, - поправился Махно, - ознакомился с деталями. Я ведь с этим делом под твоим руководством начал всерьез заниматься. Что у нас с изделием номер два?

- Я посмотрел на форумах химиков-пиротехников. Судя по их болтовне, никто изделий такой мощности не делал. Теоретически может сработать.

- В технаре много кислоты можно взять?

- Нет, только если на опытный образец, и то могут заметить.

- Опытный образец нужен. - сдвинул брови анархист.

Поздно ночью Махно вернулся. Игорь услышал стук в дверь и сразу понял - Вадим. Сел в кровати, включил ночник. За последний месяц Вадим приезжал уже третий раз и сегодня, вернее вчера, пропал на несколько часов. Где был? Не к добру все это.

- Не заперто.

- Переночую у тебя. - Махно вошел, разулся, бросил сумку на кровать напротив. - Утром уеду.

- Как знаешь.

Игорь так и не знал, как вести себя с человеком из прошлого, с другом, изменившим его судьбу, человеком, которому обязан свободой.

- Поешь чего-нибудь?

- «Чего-нибудь» мне нельзя. - ответил Вадим. - Диета, мать ее. А чего у тебя есть?

- Там, в холодильнике.

- Так, посмотрим, что бог послал. О, вот вы чем здесь брюхо наедаете! Щи - носки полощи, картошка, огурчики, помидорчики, надо же - колбаса!

Махно достал кастрюлю с вареным картофелем, полбатона «Докторской».

- Вот это мне можно. - поставил продукты на стол.

- Что за диета?

Махно расстегнул рубашку, в свете ночника на плоском животе шевельнулись ленты рубцов.

- Вот такая диета. Уже двадцать лет.

Он достал из сумки бутылку водки, не спрашивая разрешения, залез в стол, достал кружку. Как будто знает, что где лежит.

- Давай выпьем, брат.

«Брат». В каком смысле братом назвал, подумал Игорь.

- А это тебе можно. При такой диете?

- Водка и лечит и калечит. - прищурился Вадим. - Ты же знаешь, я почти не пью. Не пил - правильно. Откуда ты знаешь, запил я или нет в местах не столь отдаленных.

Он набулькал в кружку водки.

- Давай. За встречу.

Игорь сидел, опустив руки. Махно поинтересовался:

- Бог запрещает или религия?

- Религия не запрещает. В меру можно. Не хочу.

- Не хочешь за встречу? Ладно, а я выпью. - он опрокинул стакан в глотку, поморщился. - Бог, значит, тебя держит.

При чем здесь Бог? Неужели встретившись надо обязательно пить спиртное? Игорь опустил взгляд, а Махно, закусывая, повел разговор:

- Странный он у вас. Не гуманный. Слишком много позволяет одним и отбирает у других. Почему допускает несправедливость? Почему заставляет страдать? Не задумывался? Бог страдал и нам велел. Вот такая интерпретация. Страдание, страх — так возникает рабство. Разве нужны богу рабы? Зачем ему, - Махно ткнул пальцем в потолок, - рабы? Или все-таки рабы нужны религии? Той религии, которую эти же самые рабы и придумали.

Он снова наполнил кружку.

- Не будь рабом условностей, Гарий. Давай выпьем.

Пришлось выпить. Через минуту Игорь почувствовал: захорошело.

- Знаешь, чем вера отличается от религии? В каждой религии сентенция — справедливость в другой жизни. Справедливость на том свете — как ты себе это представляешь? Будешь следовать заветам, попадешь в рай, нет — в ад. Смешно, честное слово! Стращают физической болью дух. Или соблазняют гуриями бесплотную субстанцию. Получается, следовать заветам надо не по совести, а из-за страха или удовольствия. Муслимов гуриями и вином соблазняют, а у православных какой рай? Покой? Тогда ты уже в раю, Гарий. Молишься, в парнике копаешься.

Вадим снова налил водки, выпил как воду, даже не поморщился.