Иван Бодунов - Записки следователя

— Деньги они вам оставляли перед отъездом? — спросил Васильев.

— Да, они брали себе две трети, а треть давали нам с Верой на двоих. Но зато в ресторанах платили они.

— А когда они вам должны были передать деньги за вчерашнее?

— Сегодня в пять часов.

— Где?

— На трамвайной остановке на Невском возле улицы Марата.

— Кто?

— Климов.

— Кому?

— Мне.

— Дайте карточку Климова.

— У меня нет.

Впрочем, словесное описание наружности Климова дали уже и Кулябко, и Миронов, и хозяйка притона. Васильев оформил ордер на арест Михайловой и поехал к Мещаниновой. Если, как говорила Михайлова, до назначенного свидания «мальчики» и «девочки» не должны были видеться и, значит, Климова никто предупредить не мог, Климов мог сегодня прийти на трамвайную остановку.

Михайлову Васильев решил с собой не брать. Она была, очевидно, не самой страшной преступницей из шайки. Судя по тому, как она испугалась и как сразу все стала откровенно рассказывать, это была просто слабовольная девчонка, которую затянули в шайку более сильные товарищи. Да она, в сущности, и не принимала непосредственного участия ни в одном из преступлений, если, конечно, верить ей. Но Иван Васильевич ей верил. Он верил в то, что она действительно случайно попала в шайку и не была закоренелой преступницей. Но бог ее знает, может быть, есть у них какие-то условные знаки; может быть, все-таки она захочет и сумеет подать Климову понятные ему и не понятные другим сигналы опасности.

Словом, Михайлову решили не брать. Пошли втроем. Надели штатские костюмы, положили в карманы маленькие маузеры, точно такие, как тот, из-за которого попалась шайка, и на разных трамваях, поодиночке, без четверти пять были на остановке. В помощники себе Васильев взял двух ребят из своей бригады. Это были толковые парни, накопившие уже опыт розыскной работы, изучившие основы криминалистики. Но не за эти качества Васильев выбрал их, а потому, что оба были спортсмены, ловкие и сильные люди. Для этой операции физическая сила нужна была больше, чем умение следователя.

Договорились так. Когда они увидят Климова — а по описаниям они представляли его себе очень точно,— Васильев подойдет к нему сзади, схватит его за руки и упадет, повалив на себя. А тут уже набросятся два сотрудника. В сущности, Васильеву можно было самому и не идти на операцию. Выбрать еще одного человека и послать троих. Справились бы, дело нехитрое. Но все-таки, хотя операция и не сулила особых опасностей, мало ли что. Васильев считал, что заместитель начальника бригады должен участвовать сам.

Народа на остановке было порядочно. Недавно кончился рабочий день, и были те часы, которые потом получили красивое название «часы пик», а в те годы еще никак не назывались.

Никто, конечно, не обратил внимания на трех человек, очевидно не знакомых друг с другом, которые ждали трамвая. Они с нетерпением смотрели вдоль по Невскому, поджидая нужный им номер. Если бы кто-нибудь за ними следил, то, вероятно, заметил бы, что уже все номера прошли, а они все еще не садятся. Но кому бы пришло в голову следить за ними? Ожидавшие сами садились то в один, то в другой трамвай. Климова не было среди ожидавших. Не было никого среди ожидавших, кто хотя бы приблизительно подходил к описанию Климова. Не было на остановке, не было и на тротуаре. Васильев, прохаживаясь взад и вперед, поглядывал на тротуар. Может быть, стоит там Климов, присматривается, нет ли опасности. Но, во-первых, и на тротуаре не было никого подходящего, а во-вторых, никто не стоял и не смотрел на остановку. Шли себе люди по своим делам и не интересовались, кто там поджидает трамвая.

Без десяти пять. Без пяти пять. Ровно пять.

Как бы ни был опытен работник угрозыска, сколько бы раз ни приходилось ему вот так поджидать в засаде преступника, все равно каждый раз он волнуется так же или почти так же, как волновался во время первой своей операции. Придет или не придет? Узнаем или не узнаем? Может быть, заметит опасность и скроется. Да, наконец, сумеем ли удержать — ведь маузеры-то взяты только так, для острастки. Нельзя же, в самом деле, открывать стрельбу днем, на многолюдном проспекте.

Две минуты шестого. Пять минут шестого. Семь минут шестого. Неаккуратен. Видно, плохая у них дисциплина в шайке. Удобно ли так часто смотреть на часы? Если он следит за остановкой, это может навести его на подозрение. А впрочем, почему? Человек опаздывает к обеду, а нужного трамвая все нет. Естественно, человек нервничает, посматривает на часы.