Дмитрий Черкасов - Записки Джека-Потрошителя

Норрис мерно шагает по мостовой, и эхо его шагов разносится в ночной тишине. Поступь констебля не спутает ни один лондонец! И какие бы отъявленные негодяи ни проживали в трущобах, нападение на полицейского — исключительно редкое преступление в Лондоне. Немногочисленные газовые фонари освещают его путь; здесь их так мало, что время от времени Норрис оказывается практически в полной темноте. Тогда ему приходится отодвигать заслонку фонаря — было бы досадно угодить в конский навоз.

Вот он останавливается возле одного из складов, где его внимание привлекли странные пятна на стене. Норрис подходит ближе и присаживается на корточки, чтобы рассмотреть их. Спустя несколько мгновений неподалеку раздаются торопливые шаги, и возле уличного фонаря в двухстах шагах от констебля появляется чья-то фигура.

На человеке темный плащ и цилиндр, он останавливается рядом с фонарем, поднимает руки, чтобы рассмотреть их, а затем начинает торопливо вытирать, бормоча себе под нос проклятия.

— Эй! — Норрис поднимается и кладет руку на свою дубинку.

Человек бросает на него взгляд и немедленно скрывается во мраке, так что констебль не успевает даже разглядеть его лица.

— Стой! — Норрис достает свисток.

Пронзительная трель будит жителей ближайших домов, но ни одно окно не открывается — местные обыватели не любопытны и не суют нос в то, что их не касается. Особенно когда речь идет о полиции. Кроме того, многим из них осталось всего несколько часов сна: весь этот люд — рабочие, торговцы и грузчики — привык просыпаться очень рано.

Трели свистка еще несколько раз разрывают тишину. Норрис пробегает рысцой целый квартал, но следов незнакомца нигде не видно. Он словно растворился в ночной мгле…

Очень странный человек.

В три часа двадцать минут Чарльз Кросс выходит из дома 22 по Даветон-стрит. Кросс уже двадцать лет работает возчиком на овощном рынке Ковент-Гарде-на и всегда встает в это время. В темноте мелькают силуэты редких прохожих, город еще спит. Кросс движется на восток, думая о предстоящем дне. Он переходит через Брейди-стрит; газовый фонарь на углу освещает перекресток, но за ним на Бакс-роу царит кромешная тьма. Кросс, впрочем, привык ходить этим маршрутом, и темнота его не смущает. Он полагается на свои крепкие кулаки. Будьте уверены: тому, кто вздумает покуситься на кошелек Чарли Кросса, не поздоровится!

Бакс-роу — очень узкая улица: двадцать футов от одной стены до другой. [7] Фут равен 30,48 сантиметров; ширина улицы, таким образом, составляет примерно шесть метров. Ширина тротуара — всего три фута. Чарли Кросс идет прямо по мостовой, и его шаги — это единственное, что смущает тишину. Ни стука лошадиных копыт, ни паровозных гудков.

Он проходит мимо шерстяного склада, за которым начинается темное здание картузной фабрики, с другой стороны улицы тянутся неосвещенные дома, заселенные ремесленниками. Пятнадцать лет тому назад (Кросс хорошо это помнит) ряд жилых домов продолжался дальше по Бакс-роу, но в 1875 году их снесли, чтобы проложить железную дорогу. Между дорогой и оставшимися домами теперь стоят небольшой коттедж и конюшенный двор, предназначенный к сносу. Кросс проходит вдоль его кирпичного забора и внезапно замечает возле высоких деревянных ворот что-то похожее на брезентовый мешок.

Кросс подходит ближе. Нет, это не мешок, это женщина с неприлично задранной юбкой, она лежит на спине и кажется бездыханной. Может быть, просто мертвецки пьяна — не такое уж редкое дело, но что-то заставляет Кросса задержаться. Он чувствует, что дело неладно. В тот же момент неподалеку раздаются шаги. Это Роберт Пол, возчик, который, как и Кросс, спешит в этот ранний час на работу. Кросс заступает ему дорогу и показывает на тело возле ворот.

— Посмотри-ка, здесь женщина на тротуаре!

Кросс нагибается, берет ее за руки; они холодны. Пол дотрагивается до ее лица.

— По-моему, она все-таки дышит, только очень слабо, лицо у нее теплое.

— Нужно перетащить ее к воротам, я хочу посадить ее…

— Нет, приятель! — Пол категорически против. — Я ее передвигать не буду, потому что знаешь сам — тебя еще обвинят потом, бог знает в чем! Мне это не нужно, вот что! Надо позвать полицию, вот что, — пусть они сами с ней разбираются!

— Давай хоть юбки одернем.

Это оказывается не таким-то простым делом.

— Вот что, — говорит Пол. — У меня нет времени идти за полицией. Думаю, у тебя тоже. Так что просто скажем о ней первому констеблю, которого встретим.