Дмитрий Черкасов - Записки Джека-Потрошителя

— Вы это такназываете?

Томпсон метнул в меня лампу, я прикрылся рукавом, и в этот момент он бросился к своему револьверу. Это было глупо — ему следовало бежать к лестнице! Я оттолкнул его к стене, не давая приблизиться к оружию. Вся комната была теперь ярко освещена — лампа раскололась от удара, и горящий керосин залил пол. Деревянные полки вспыхнули, но никто из нас не стал тратить времени на борьбу с огнем.

Отчаяние придало ему силы, но он ничего не мог противопоставить моему ножу. Один чувствительный удар, который Фрэнсис успел нанести мне, стоил ему глубокой раны близ сердца. Он стоял, пошатыеаясь, и зажимал ее рукой, а темная кровь обильно текла меж его пальцев.

— Ваше дьявольское гнездо сейчас сгорит, Дарлинг! — сказал он. — А вас найдут, рано или поздно. Неужели вы думаете…

Томпсон не договорил и поперхнулся кровью, попавшей ему в легкие. Он опустился на колени, словно собирался молиться; ноги уже не держали его.

Огонь уже лизал потолок, книга Беккета на столе горела, и я не мог подойти к ней, чтобы сбить пламя. Пылали полки со всем, что было собрано мною за эти месяцы. Банки с препаратами лопались одна за другой, вытекший спирт вспыхнул голубоватым пламенем. Оставаться здесь было опасно: дым затянул комнату, он разъедал глаза и не давал продохнуть. Спасать что-либо было поздно.

Я шагнул к лестнице, когда Томпсон предпринял последнюю отчаянную попытку задержать меня. Странно, откуда взялось столько сил в этом тщедушном юнце?! Я отбросил его назад на пол, но он все еще не сдавался и вцепился в мою лодыжку мертвой хваткой. Я не ожидал этого и растянулся у лестницы, язык пламени едва не лизнул мое лицо.

Но уже в следующее мгновение хватка ослабла. Этот удар в сердце был смертельным, я хорошо разбираюсь в таких вещах, и мне не пришлось наносить второй.

Я взбежал по лестнице, а за моей спиной раздавались громкие хлопки — это взрывались патроны в револьвере. Можно было вызвать пожарных — вероятно, они успели бы даже спасти дом, но они могли найти комнату и тело, а это было совершенно ни к чему. Я спешно собрал вещи, особенно важные документы и некоторые книги, обоняя все усиливавшийся запах дыма. Я казался себе капитаном погибающего корабля.

Опять что-то взорвалось в подвале, на сей раз очень громко, и газовые рожки погасли. Я оказался почти в кромешной темноте. Слабого света с улицы едва хватало, чтобы я мог различить предметы в задымленной комнате. Я пробирался к выходу на ощупь, почти как слепой, и никто не пришел мне на помощь.

Никто.

Все время, пока мы с Томпсоном обследовали дом, пока мы боролись в потайной комнате, пока я собирал вещи в горящем доме, Джон Беккет не проявил себя. Все это время я был один, и в какой-то момент мне даже показалось, что он в действительности был всего лишь моей фантазией, и Томпсон был прав — я просто сошел с ума.

Но когда я выбрался в прихожую, входная дверь распахнулась раньше, чем я прикоснулся к ней. И я знал, кто ждет меня за ней.

Ах, Фрэнсис! Неисправимый маленький романтик! Рыцарь, ищущий ведьм и колдунов. Я вспоминаю его последние слова — он в самом деле полагал, что приносит свою жизнь на алтарь борьбы со Злом и что его смерть не будет напрасной. Он не знал, что бросить дьявола в огонь — все равно что пустить щуку в воду.

— Знаете, джентльмены, в такие вечера чудится, что мир — это только то, что ты можешь охватить взглядом, и нет ни прошлого, ни будущего. Мне неуютно в прошлом, я не понимаю увлеченных старыми добрыми временами господ, которые мысленно переносятся в минувшие столетия, ища в них успокоение или пример для подражания нынешнему поколению. Уверен, что тогда осенние вечера были столь же унылы, и в воздухе разливалась все та же тоска. Я испытываю ее постоянно…

Уолтер Сикерт закуривает сигару и внимательно смотрит на тлеющий кончик.

— Чертовски жаль, что ваш дом сгорел и вместе с ним все мои последние работы. Что за год! У меня такое чувство, что меня кто-то проклял. Так я скоро превращусь в суевера.

Гарольд Дарлинг поворачивает голову. Все это время он рассматривал свое отражение в оконном стекле.

— Вполне возможно, что проклятия иногда работают, — замечает он. — Иногда мне кажется, что все возможно.

— Что вы думаете о теле, которое нашли на пепелище? — Джеймс Стивен не обращает внимания на его последние слова.