Андрей Бадин - Без лица и имени

— А, — потянул разведчик.

— Ты спросил это к тому, не слушали ли наши переговоры с Морсом во время слежки за «БМВ» Лаврика? — поинтересовался Ник.

— Да.

— Вряд ли. Это сложное занятие и к тому же зачем им тогда это нужно было? Как и нам. Мы и они убедились, что все участники игры на своих местах, и партия началась.

— А надо было бы послушать переговоры Лаврика в машине. Много интересного узнали бы, — подытожил Фэд.

— Это точно. Он минимум один раз говорил с Келли по мобильному о готовности засады, — покачал головой Сергей.

На этом парни закончили разговоры, сидели и ждали, пока Морс привезет их в лесной массив недалеко от Балашихи. Наконец он свернул на узкую проселочную дорогу, ведущую к лесу, остановил джип, вынул из багажника сканер радиосигналов, фонарик, саперную лопатку, перчатки и растворился в уже спустившейся на город тьме.

— Тебе помочь? — спросил Ник в рацию.

— Нет, это мой схрон, и я его распечатаю. Когда понадобится, ты распечатаешь свой.

— Вы что, не знаете место расположения схронов друг друга? — удивился Семенов.

— Да, не знаем, — усмехнулся Михайлов.

— Вы что, друг другу не доверяете? Вы же друзья?!

— В разведке друзей нет, — хихикнул Фэд, а потом добавил: — Шучу.

— Нет, мы друг другу доверяем, но мы сами себе не доверяем, — добавил Михайлов.

— Поясни, — попросил полковник.

— Дело в том, Петр Петрович, что в век суперсовременных технологий по развязыванию языков нельзя доверять никому, даже самому себе. Представьте себе, что мы храним все деньги, полученные со счетов Корнилова, на одном счете в каком-нибудь банке. И об этом знаем мы трое. Тогда, если кого-то из нас возьмут в заложники и применят к нему один из методов потрошения мозгов, то он все расскажет, и мы потеряем все деньги. Поэтому мы поступили так — разделили полтора миллиарда долларов, изъятые у Корнилова, на три равные части, и каждый положил свою в один из банков, на только одному ему известный счет.

— Я положил на пять счетов в разные банки, — сказал Фэд, — а то в наше время даже банки ненадежны. Надежны только кубышки.

— Вот видите, он на пять, я на шесть счетов, — хихикнул Ник, — но мы не знаем ни номеров, ни банков, ни капиталов друг друга. Это страховка от самих себя. Когда надо провернуть какую-то операцию, мы складываемся на нее поровну и делаем дело. Так мы финансируем несколько организованных нами в России фондов помощи бедным и больным людям. Мы помогаем деньгами детским домам, домам престарелых, больным и неимущим, всем, кто нуждается в нашей помощи. Ведь генерал ГРУ Корнилов торговал ворованным оружием, а деньги присваивал. Мы решили восстановить справедливость и теперь отдаем его капиталы малообеспеченным людям России.

— Я это знаю, — сказал Семенов. — Два года назад вы лихо разделались с господином Штаммом — директором организованного на ваши деньги фонда.

— Он воровал деньги у тех, кому они были нужны больше всего. Но вернемся к нашим баранам, — подытожил Сергей. — В данном случае я говорю о капиталах, но есть еще шпионская техника и оружие. Мы тоже разделили ее запасы на три части, и каждый схоронил свою часть втайне от другого. Теперь мы приехали за схроном шпионской техники Морса, так как схрон Фэда уже израсходован.

— Взорвался мой схрон в «Блайзере», — с горечью сказал Фэд. — И сам джип взорвался.

— А оружие у вас в другом месте? — спросил Семенов. — И вообще, я вас не осуждаю, просто интересно, откуда у вас такая техника? По моим данным, ее даже в ФСБ, и ГРУ, и СВР нет.

— Вы не правы, Петр Петрович, — улыбнулся Сергей. — У наших разведчиков любая техника есть, как нашего, так английского и американского производства. Но за бугром делают лучше, чем у нас, потому что их спецы вкладывают больше денег в разработки шпионской техники. Возле города Железнодорожный существовал большой завод спецсредств и спецоружия для ФСБ, ГРУ и СВР, и там создавали уникальные разработки. Но это было при СССР и при КГБ, а в период перестройки финансирование завода сократилось, кадры ушли, новых не обучили, и мы безнадежно отстали в этой области от Европы и Америки. Хотя кое-что еще имеется.

— Да, перестройка и бушующий сейчас в стране дикий капитализм перечеркнули все достижения советской науки и техники, — скривился Семенов, — но ты сказал про спецоружие…

— Да, слышали про бесшумный двухзарядный пистолет «Гром», использующий стандартные калашниковские патроны? Его выстрел абсолютно неслышен. Я стрелял, — кивнул Ник.