Андрей Бадин - Без лица и имени

Семенов радовался, что у него в этой системе есть свой человек, но немного опасался, что Лаврентьев его не вспомнит. Они не были близкими друзьями, а лишь знакомыми, и поэтому Петрович немного нервничал.

С годами люди меняются, и не всегда в лучшую сторону. Но Александра Ильича время и должности, похоже, не испортили, и он, услышав голос Семенова, обрадовался как ребенок:

— О, Петр Петрович, привет, — выпалил он, — какими судьбами?

— Привет, Александр Ильич, есть дело и надо встретиться. При встрече расскажу, что да как.

— Тогда приезжай ко мне в управление, у меня теперь просторный кабинет с видом на Москву-реку, посидим, выпьем, вспомним былое…

— Не, Саша, лучше ты к нам, я тебе кое-что покажу. Это касается твоей непосредственной работы.

— Да, — помрачнел Лаврентьев. — Когда прибыть, а то давно в МУРе не был. Как там у вас?

— Ничего. А по большому счету, все по-старому. Те же стены, те же уши, — сострил шеф.

— Говори, когда приехать.

— Чем быстрее, тем лучше, — Семенов сказал как отрубил, и Ильич понял, что перед ним тот же железный полковник убойного отдела Петр Петрович Семенов по прозвищу Хват. Эту кличку дали Семенову урки за волчий нюх и железную хватку при раскрытии преступлений, но потом она приклеилась к нему на годы, и все, в том числе и сослуживцы, стали его так величать. За спиной, конечно.

Петрович знал, как его кличут, и не обижался, потому что считал, что погоняло соответствует его сути. Он умел доводить дела до конца и никогда не останавливался на полпути. Никогда.

— Через час, — проговорил Лаврентьев. — У тебя кабинет тот же?

— Да, тот же и там же. — Петрович хихикнул и добавил: — Будь здоров.

Точность — вежливость королей, и в этом Петрович убедился еще раз, когда ровно в двенадцать часов дня увидел в дверях своего кабинета высокого, подтянутого, моложавого полковника Лаврентьева. Дорогой элегантный костюм известной во всем мире марки Зигна радовал глаз, золотые с бриллиантами часы «Ролекс» украшали запястье левой руки, а толстый золотой браслет от Шепард — правой. Ботинки от Гуччи на каждый день ценою в полторы тысячи долларов удобно облегали стопу, а белоснежная рубашка от Версаче ласкала тренированное милицейское тело. Стильный галстук от Долче-Габана завершал композицию под названием: начальник Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиками.

— Привет, — бодро произнес Лаврентьев и уверенно вошел в кабинет.

Семенов улыбнулся и встал ему навстречу. Они поздоровались как добрые друзья, хотя таковыми никогда не были, и даже похлопали друг друга по плечам и разве что не расцеловались.

— Садись, Александр Ильич, — Семенов указал на стул у стола и сам сел напротив. Находящаяся в кабинете Лариса Бобкова при виде франта смутилась, встала и попросила у Петровича разрешения выйти.

— Иди, — кивнул тот, — но далеко не уходи, к тебе будет дело.

Когда она удалилась, Семенов повернулся к гостю, нахмурился и начал свой рассказ:

— Вчера в квартире номер двадцать пять на Тверской улице было совершено зверское убийство семьи археолога и коллекционера Тимура Тимуровича Урусбаева. Слышал о нем?

— Да, по все каналам телевидения показывают тот дом. Это дело повесили на тебя?

— Да. При повторном осмотре дома была обнаружена статуя с пятьюдесятью килограммами героина внутри.

— Ни фига себе! — Лаврентьев аж привстал на стуле.

— Пойдем, покажу.

Полковники встали и отправились в лабораторию. Когда перед Ильичем открыли вместительный пластиковый бак, доверху наполненный белым порошком, он вытаращил глаза и плюхнулся на стул рядом с ним.

— Да здесь на несколько миллионов долларов! Вы качество проверяли?

— Чистой воды гарик, — хихикнул Петрович.

— Считали, за какую сумму его можно будет продать?

— Продать? — не понял Семенов.

— На какую здесь сумму, считали? — поправился Лаврентьев.

— Да, при перекупках и четырехкратном разбавлении он будет стоить на рынке десять, а может, и больше миллионов. Примерно конечно. Может, меньше, но может, и больше.

— Десять миллионов, — глаза Лаврентьева засверкали недобрым алчным огнем, будто бы этот героин принадлежал ему и он собирался им торговать. — Да это крупнейшая поставка за последнее время, крупнейшая, — потянул он. — Надо забрать его в наше управление и потом… — Ильич вынул сотовый и хотел куда-то позвонить, но Семенов его остановил.

— Произошло групповое убийство, дело находится на расследовании в убойном отделе МУРа, и поэтому переводить вещественное доказательство, как мотив убийства, мы никуда не будем. Пока, во всяком случае.