Андрей Бадин - Топтала

— Я тебе, Сережа, скажу честно, — по-дружески произнес Фомин. — Сначала я не поверил своим глазам, что это ты на экране. Никто не поверил. Но улики — упрямая вещь. — Он пожал плечами. — Ладно, поехали на место преступления, покажешь, как все было.

Майор встал, омоновцы взяли сыщика под руки и приподняли с постели. Сергей обреченно опустил голову.

— Так и повезете или дадите одеться?

Краснов натянул джинсы, белую футболку, кроссовки. Нечаев пристегнул наручником его правую руку к своей левой руке, и они пошли на улицу.

Весь двор собрался смотреть, как его выводят. Когда выходили из подъезда, соседка, Вера Михайловна, не выдержала, подбежала к Краснову и запричитала:

— Прости меня, Сережа, прости ради бога, они меня вынудили. — На глаза у женщины навернулись слезы, она заплакала в платок и отошла. Сыщик ничего не ответил.

Сколько раз во время службы в органах он вот так же просил соседей звонить в квартиры, чтобы хозяева открыли. Врывался с оружием в руках, клал всех на пол, крутил руки, бывало, бил и стрелял в потолок. Теперь на месте жертвы оказался он сам.

Черная «Волга» с мигалкой на крыше унесла его от стыда и позора в пыль московских улиц. Они мчались быстро, но без сирены, лихо обгоняли «чайников» и не ждали на перекрестках.

«Почему так произошло? — думал Сергей. — Кто подставил меня? В какую игру втянул?»

Он надеялся, что через час-другой все разрешится. Бывшие сослуживцы — отличные сыскари, разберутся, что стреляли не из его пистолета, что на пленке не он, что у него есть алиби. И отпустят его. Сколько раз так бывало в его практике. Хватает Краснов подозреваемого, арестовывает, начинает копать, а что-то не сходится, улики рассыпаются, и приходится отпускать человека. Он невиновен.

Сыщик искренне надеялся, что неприятности пройдут стороной и все встанет на свои места.

Через сорок минут машина подкатила к дому Анны Фрейн. Возле ворот толпились журналисты и зеваки, стояли милицейские машины и автобусы телевизионщиков. Сергей недовольно покачал головой, не удержался и упрекнул Алексея:

— Что же вы меня перед всем домом опозорили, маски-шоу устроили? Еще бы дверь в квартиру взорвали.

Сидящий на переднем сиденье Фомин обернулся и с ироничной улыбкой ответил:

— Мы же не знали, что ты после дела почивать ляжешь. Думали, забаррикадировался, нас ждешь или смыться хочешь.

Краснов со злостью взглянул на товарища, но решил в дискуссию не вступать.

Машина остановилась напротив калитки. К ней сразу ринулись операторы с камерами и журналисты с микрофонами. Недовольный Фомин открыл дверь и вылез. Нечаев и другие оперативники вышли следом. Не говоря ни слова, они повели задержанного через толпу. Со всех сторон сыпались вопросы: «Кого они ведут? Найден ли убийца Германа Фрейна? Каковы мотивы убийства? Есть ли подозреваемые?» Одна пронырливая мадам с микрофоном в руке доставала больше всех, и Алексею пришлось ее оттолкнуть.

У калитки милиционер пропустил их и оставил толпу за оградой.

Вновь Сергей входил в дом Анны Фрейн, но уже в качестве обвиняемого в убийстве. Мог ли он несколькими часами ранее предположить, что на него незаслуженно падет тяжкое обвинение? Конечно, нет. Но пути господни неисповедимы. Не дано нам предугадать будущего, и идем мы во мраке, как слепые, рыщем в поисках удачи, находим порой совсем не то, что хотим.

Двери отворились, и горе-сыщика ввели в зал. По центру, у фонтана, стояли несколько человек в штатском и в форме. Среди них Краснов узнал начальника отдела по расследованию убийств полковника Николая Ивановича Максимова — его бывшего руководителя и учителя. К нему, тогда капитану, пришел в отдел Сергей Краснов. Его распределили туда после школы милиции. И Максимов научил его сыскному ремеслу.

Алексей подвел Сергея и отрапортовал:

— Вот, привез, товарищ полковник. Взяли тепленького из постели. Сопротивления не оказал. Говорит, не убивал.

Максимов пристально посмотрел на Краснова и протянул ему руку.

— Привет, Сергей. Давно не виделись.

Тот пожал руку полковника и без обиды ответил:

— Здравствуйте, Николай Петрович. Давно.

— Чистосердечного не будет?

— Нет. Я не убивал, меня подставили.

— Говорит, есть свидетель, — пояснил Фомин. — Но показания даст только в его присутствии. Вопрос служебной этики.

— Этики? — усмехнулся полковник. — Хорошо, хоть кто-то о ней сейчас помнит.

— Какая там порядочность! — вмешался мужчина средних лет в светлом щегольском костюме. Майор Виктор Долгов, тоже сотрудник убойного отдела. Сергей его видел впервые. — Шлепнул олигарха — и об этике вспомнил. Дашь чистосердечное, не дашь — все равно. Улики железные, и тебе, Краснов, крышка и вышка.