Андрей Бадин - Терминатор и Дюймовочка

— Может, вы еще кого-нибудь в заложники возьмете, например, какого-нибудь банкира, и найдете деньги еще на две операции? А то у нас, кроме Светочки, еще два пациента имеется, — прошепелявил профессор и рассмеялся. Старикан оказался с чувством юмора, и друзья заулыбались. Хотя восприняли его слова всерьез.

— Для такого дела можно меня второй раз в заложницы взять, и третий, — воскликнула Катя, — мне с ними хорошо.

— Ну ладно, деточка, разреши, пожалуйста, подойти к Светочке, — вежливо произнес профессор и встал в услужливую позу.

Катя поднялась с кровати и отошла. Светило занял ее место и, наклонившись к больной, спросил:

— Сколько сегодня было приступов удушья?

— Четыре, — ответила та.

— А вчера?

— Тоже четыре.

— Утром, во время обхода, я тебя спрашивал, сколько было приступов, и ты сказала, что один. Значит, за весь день было еще три?

— Да.

— А ночью?

— Два.

— И на той неделе два?

— Да.

Профессор встал с кровати, покачал головой и произнес:

— Нужна срочная операция. Болезнь прогрессирует, и скоро настанет точка так называемого невозвращения. После этого дня оперативное вмешательство будет бессмысленно, оно не поможет. Пройдя этот этап, больные обычно проживают всего несколько дней или недель и….

— А у нас в стране такую операцию можно сделать? — спросил Алексей.

— Нет, ее никто не делал. Пересадка костного мозга от донора — это очень сложная операция. Если Светлану через три, максимум четыре дня не переправят в Вашингтон и не сделают операцию, то я… — профессор замолчал.

— Мы найдем деньги, найдем, — со слезами на глазах пообещал Демин. — Вы только потерпите.

— Я-то потерплю, а она, — светило указал на Свету, — она потерпит ли?

— Доченька, милая, ты только продержись эти дни, а мы постараемся найти деньги, — Витек обнял Светлану за плечи и поцеловал в щеку.

— Я постараюсь, папа, — жалобно ответила обессиленная девочка и тихо заплакала. Она уже потеряла всякую надежду на излечение и не верила ни профессору, ни своему отцу. Она полулежала на кровати и тихо всхлипывала. Ее узкие, изможденные болезнью и процедурами плечи вздрагивали от сотрясающих ее рыданий.

Видя ее состояние, Витек не выдержал, отвернулся к стене и сам расплакался. Он, не издавая ни звука, размазывал ладонями слезы у себя на щеках и только повторял шепотом:

— Ты потерпи, потерпи, милая.

Катя, не выдержав, тоже пустила слезу, и даже видавший виды, постоянно сталкивающийся со смертью профессор опустил голову и достал носовой платок. Навалившаяся на него безысходность, невозможность спасти умирающую маленькую девочку болью защемили его старческое сердце. Алексей Коновалов хотел тоже разрыдаться, но колоссальным усилием воли подавил в себе нахлынувшую волну жалости. Нет, он не был черствым человеком, просто в душе он все же надеялся, что Светлана будет жить. Чутье ему подсказывало. Он вдруг вспомнил давнюю трагическую историю из своей жизни…

Это произошло девять лет назад, когда Алексей еще был женат на своей любимой Татьяне. В тот злосчастный месяц их обожаемой дочери Анечке исполнился ровно годик. Алексей ждал очередного отпуска, ждал, когда они с Таней и Анечкой поедут к родителям жены. Те были старенькие, жили под Санкт-Петербургом и сами уже не могли навестить детей. Но повидать внучку им очень хотелось, вот они и уговорили Коноваловых приехать к ним погостить на целый месяц.

В том году в эксплуатацию был пущен первый в стране скоростной поезд «Голубая стрела». Он курсировал между Москвой и Санкт-Петербургом, он развивал по обычному железнодорожному пути скорость триста пятьдесят километров в час и долетал до северной столицы за три часа. Эти рейсы были экспериментальными и совершались раз в неделю. Билеты на этот поезд достать было практически невозможно, но Алексей, используя свои связи, без проблем купил два билета и по льготной цене. В то время он служил командиром подразделения в отряде особого назначения «Гром» Главного разведывательного управления Генерального штаба СССР в звании майора.

В тот жаркий летний субботний день Алексей, Таня и Анечка отправились в путь. Вещей взяли «немного» — всего четыре чемодана и две спортивные сумки, два рюкзака и три авоськи с продуктами. Не забыли и мешок с памперсами. Кто хоть раз путешествовал с грудными детьми, знает, что это дорогого стоит.

На Ленинградский вокзал они прибыли за час до отправления поезда и сразу прошли в комнату матери и ребенка, так как Аню надо было покормить. Алексей, как самый сильный из всех членов семьи, тащил всю поклажу. Причем его из-за нее видно не было. Таня предложила ему нанять носильщика, но он героически отказался.