Сергей Коротков - Истребитель

Коломейцев всё предусмотрел: семью отправил ещё дальше, упрятал; приготовил тачку, предупредил Клюсова, снарядился, подстраховался. И только потом позвонил Григорьеву.

– Виктор Афанасьевич, разговор есть!

– Слушаю. Коломейцев, кажется? Судя по голосу, – ответил из Управления подполковник.

– Это я вас слушаю, Подпол! – сказал Саша и замер, ощущая громкий стук сердца.

– Что? НЕ ПОНЯЛ! – выразительно и громко отозвался Григорьев.

– Виктор Афанасьевич, не дурите! Ведь это так?

– Ты что себе позволяешь… Саша?

Коломейцев на миг растерялся, обмяк, но тотчас заговорил гонор «волкодава». Он не хотел потерять удачу.

– Вы – Подпол! Это уже известно, но пока только мне! Дальше. Вы из «ДЕСЯТКИ», а это чревато! Ликвидатор рядом, очень рядом…

– … Какая бестолочь! – перебил Григорьев младшего по званию и чину.

– Не перебивай, Подпол! Тебе очень идёт эта кликуха… извиняюсь, прозвище! Как там покойные дружки твои – Мирзанов, Тихомиров, Дубков, Мягков, и другие? Не напоминают? Киллер ведь заждался, а ты его хочешь поймать, да не там, дорогой, не там!

– Как? Что значит…

– … А пока я займусь тобой, Подпол! Слышишь? Тобой. И, естественно, более подробную информацию мне даст о тебе парень! Его я уже пасу. Считай, Подпол, мгновения!

Коломейцев повесил трубку. Вышел из будки и юркнул за угол дома. Перелез пару заборчиков и, обойдя детсад, сел в служебную «Ниву». Теперь следить, да побыстрее и получше!

– Тимофей, бери людей, сумки, горох, да дуй на хату к «волкодаву»! Ты знаешь, к кому! Очищайте там всё и всех. Дачу на Верхнем Бору тоже проверь. У Клюсова, дружка его, посмотрите, на Целине и у родичей его сучки! Ну, знаете сами! И чтоб ни-ни и глухо, как в танке, Тимофей!

– Я понял, хозяин! Достал опер?

– Сучара! Ладно… езжай, выполняй. И помни: больше вас я вытащить не смогу, если что!

– До связи, хозяин!

Подпол отключил радиотелефон и закрыл глаза. И правда, достали! Да я всех этих выродков, сучьих щенят, вымочу! Сначала Коломейцева, затем парня… или наоборот.

Григорьев снова набрал номер в трубке с короткой чёрной антенной, но уже другой.

– Василь Васильевич, приветствую тебя! Мне нужен Олегович! Срочно!

– Его нет сейчас в офисе, Витя. Может, подождёшь? После обеда, часика в три будет!

– Не могу, дорогой, не терпит время!

– Хорошо! Он со шведами у себя, на Сирени. Только не испугай его своим появлением, он сейчас наэлектризован до предела этим парнем, будь он неладен!

– Хорошо, спасибо!

Григорьев махнул невидимым охранникам и залез в «мерседес». Через минуту дежурный снайпер-«самоход» снялся, а две иномарки устремились через центр города в сторону Курганского тракта.

Никита связался прямо из конторы с Лысым.

– Юра, мне сегодня две тачки нужны…

Через час кончался рабочий день в фирме, но Топорков собрался уходить сейчас. Ему нужно было очень много сделать сегодня, именно вечером. Он попрощался со всеми и удалился.

В институт парень подъехал на тачке, поднялся на второй этаж, поздоровался с заведующей аспирантурой Эммой Евсеевной – милой добродушной женщиной бальзаковского возраста. Известил её о том, что собирается поступать к ним, тянуть на кандидата. Расположился в мягком зелёном кресле. Разговор затянулся.

Ровно в 16.30 раздался телефонный звонок. Никита посмотрел на часы, а затем на Эмму Евсеевну. Та пожала плечами, а потом передала трубку Топоркову.

– Ты? – раздался голос Татьяны, чуть взволнованный и неуверенный.

– Я! Говори, как условились. Слушаю, – прошептал в телефон Никита.

– Значит так! Ниточка оборвана. Я боялась, что сама её порву, но сделала всё так, как ты велел! Около дома, у Ленкиного подъезда стоит машина. УАЗик, кажется. Ну, такой, на котором Ольга работает! Во дворе полно милиции. Была стрельба. «Скорая» приехала… Мамы с папой нет ещё. Насчёт следующей связи, как договорились! Я тебя люблю и уже скучаю!

– Пока, ласточка! – сказал Никита и положил трубку на аппарат.

– Кто это, если не секрет? – спросила заваспирантурой.

– Знакомая одна… Эмма Евсеевна, ну я пошёл, завтра приду насчёт вступительных?! До свидания!

Он сделал прощальный жест и удалился. Женщина удивлённо пожала плечами и улыбнулась. Скоро к ней придут люди в штатском, со старыми удостоверениями КГБ энного отдела. Подробно расспросят, запишут, оставят «дежурного» и, виновато раскланиваясь, уберутся восвояси. Кабинет главы аспирантуры с этого времени возьмётся под прицел шуменских эфэсбэшников.