Хьелль Даль - Четвертый под подозрением

— С этой красоткой путаешься ты. Ты развлекался с ней в постели! А теперь стоишь, как осел, и спрашиваешь, когда что было. Я тебя не узнаю. Знаешь что? Отдохни. Съезди куда-нибудь на выходные, возьми отпуск. Ты, извини за выражение, трахаешь сестру рецидивиста… кстати, давно у тебя с ней роман? Несколько недель? Насколько мне известно, любить не запрещено никому, но ведь ты полицейский! Может быть, тебя специально подставили. Если ты сам не понимаешь, мой долг напомнить тебе, что и такое возможно. Скоро о твоих подвигах узнает все управление. И тогда тебя отстранят от работы. Ты, наверное, представляешь, с какой формулировочкой? Конечно, никому от этого не станет лучше — ни тебе, ни мне, ни полицейскому управлению. Так что не стой на пути стада слонов, которые растопчут любую преграду. Если не посторонишься, тебя раздавят в лепешку. И, что бы ни случилось, отпуск тебе не повредит. От тебя одна тень осталась!

Франк Фрёлик посмотрел Гунарстранне в глаза:

— О чем ты говоришь? Подстава?!

— Возможно, она все задумала с самого начала.

— Почему?

— Ты сам говорил, что прикрыл ее собой… в магазине Бадира… и вывел, когда началась операция?

— Об операции никто не знал заранее. Она очутилась в магазине совершенно случайно.

— Допустим, она зашла в тот магазин случайно. Но потом, когда началась стрельба и преступников арестовали… Ты ведь сам сказал, что она запихивала к себе в рюкзак сигареты! Должно быть, она нарочно так поступила, чтобы привлечь твое внимание.

— Понятия не имею, почему она так поступила.

— Дамочка с незапятнанной репутацией. Ни одного привода! Но когда вокруг свистят пули, она лежит на полу магазина под полицейским и вдруг начинает воровать… Тебе такое поведение не кажется странным?

Фрёлика прошиб пот.

— Согласен, она повела себя странно… Не знаю…

— А ты пошевели мозгами. Ты в дерьме по самые уши!

— Не понимаю, зачем ей надо было все рассчитывать и обдумывать заранее! Неужели она несколько месяцев спала со мной, отдавалась мне целиком только ради того, чтобы обеспечить своему братцу алиби на время убийства охранника в порту? Арнфинну Хаге было всего двадцать два года… Да и не работал он охранником постоянно! Он студент, а в той фирме только подрабатывал… Неужели ты не понимаешь, что твоя теория заговора — полный бред?

— Значит, ты считаешь, что она по-настоящему влюблена в тебя и дельце с братом чистое совпадение?

— Если честно, то да.

— Фрёлик, мы с тобой давно работаем вместе?

— Пожалуй, очень давно.

— Да, действительно. И мы вместе раскрыли не одно дело! И хотя я все время напоминаю тебе и себе, что двух одинаковых преступлений не бывает, сейчас я чую неладное.

— Верно! — рявкнул Фрёлик. — Но возможно и другое!

— Какое еще «другое»?

— Возможно, она действовала из лучших побуждений!

— Фрёлик, меня тошнит от твоей наивности! С твоей подружкой что-то нечисто! И как бы ты сам ни относился к тому, что ты тут мне наплел, по-моему, она аферистка!

Гунарстранна зашагал прочь. Фрёлик догнал его и сказал:

— Ну ладно, допустим, ты прав и она в самом деле аферистка. Если ты так в этом уверен, скажи, что ей было нужно? Что она планировала, лежа на полу в магазине? Здесь не убийство охранника. Тогда что? Может, она сразу решила меня подставить? К твоему сведению, есть много способов подставить полицейского, и убийство — не самый легкий из них. Неужели ты не понимаешь? Единственное, чего она добилась своими показаниями, — пробудила в некоторых моих сослуживцах сомнения. Теперь все гадают, способен ли я трезво отнестись к нашим с ней отношениям. Ну и зачем ей это понадобилось? Ты можешь сказать?

— Нет.

— Так в чем дело? Почему ты меня достаешь?

Гунарстранна остановился и посмотрел на своего напарника ледяным взглядом.

— Я тебя не достаю и никогда не доставал. Сейчас все наоборот. Ты идешь за мной и достаешь меня. Мы с тобой оба понимаем, что главные подозреваемые вышли сухими из воды в том числе и потому, что свидетельница упомянула в своих показаниях твое имя. Следовательно, если тебе непременно нужно все разжевывать, продолжать вести дело ты не можешь! Теперь мне придется расследовать убийство Арнфинна Хаги без твоей помощи. На твоем месте я бы сейчас поступил вот как. Во-первых, взял неделю отпуска, чтобы избежать пятна на послужном списке. Во-вторых, я бы серьезно поговорил с девушкой. Ты обязан все выяснить ради себя самого и ради своего будущего, но не в последнюю очередь и ради нее самой — если она в самом деле действовала из лучших побуждений. А теперь прошу меня извинить. У меня много дел.