Татьяна Степанова - На рандеву с тенью

— Ничего, сама идет. Швед сказал: вроде что-то есть. Но связь плохая! Слышимость просто никакая.

И Катя наконец узрела «провал», или, как это еще называли, «штольню». Просто на обочине поля была поляна. На ней — пень. Давным-давно здесь грозой с корнем вывернуло старую ель. Ливни размыли глину, часть грунта просела. И теперь в земле зияла узкая черная дыра-лаз. Настолько узкая, что взрослому, пожалуй, и не протиснуться.

У Кати мурашки побежали по телу. Глина по краям лаза была сырой, тут и там торчали узловатые корни, а кое-где копошились жирные розовые дождевые черви. «Штольня» напоминала гигантский кротовый ход, уходивший вниз под углом в сорок пять градусов. Оттуда несло сыростью, плесенью и гнилью, как из потревоженной могилы. Нет, свое первое знакомство со Съянами Катя представляла себе совсем не так.

— Снова вы к нам? — молодая женщина, с которой Катя беседовала накануне, тоже, подобно Майе, смерила ее с ног до головы насмешливым взглядом. — А вы настойчивая. Ну что ж, раз приехали — оставайтесь пока что.

Тут в рации у нее что-то щелкнуло, зашипело, раздались обрывки какой-то фразы.

— Да, да, Швед, слышим тебя! Мы уже готовы! Они идут, — объявила она своим. — Свиря идет первая, замыкающий Швед.

Они все смотрели напряженно вниз. Майя, сделав на веревке скользящую петлю, опустила ее в провал. «Глубоко, — подумала Катя, следя, как исчезает веревка метр за метром. — Очень глубоко там».

Было так странно видеть эту внезапно разверзшуюся посреди обычного подмосковного поля пропасть...

Прошло минут десять томительного ожидания. И вот внизу мелькнул свет — ближе, ярче. Впоследствии Катя узнала, что так ярко горят в подземной тьме портативные карбидные лампы. Послышался шорох осыпающейся глины. Майя бросила вниз вторую веревку. Снизу ее тут же кто-то потянул, сильно дернул, словно проверяя на крепость.

— Свиря, слышишь меня? Здесь закрепить не за что! — крикнула Майя в провал, пнула ногой трухлявый пень. — Поднимайся осторожнее! Мы все тебя страхуем!

Четверо женщин крепко ухватились за веревку. Катя — от волнения и любопытства она затаила дыхание — опустилась на колени, низко склонясь над «штольней». Она увидела, как по веревке, ловко подтягиваясь на руках, поднимается человек — оранжевая каска и брезентовый комбинезон его были сплошь покрыты жидкой бурой глиной.

Трое спасательниц по-прежнему страховали веревку, а Майя подхватила подругу под руки, но та была тяжелой. Катя кинулась помогать. Вдвоем они вытащили девушку из провала.

— Приветик. — Она тяжело и часто дышала. — Ну и переход! Один раз едва назад не повернули! Зато, кажется, не зря этот пятнадцатый маршрут проверили.

Из провала тем временем показалась еще одна каска, потом еще одна — друг за другом по веревке поднялись две женщины, с ног до головы тоже облепленные глиной.

— Швед, давай! — крикнула одна из них. Голос показался Кате знакомым.

Напряженная минута — и еще одна оранжевая каска. Ближе, ближе. Швед выкарабкался из земли сам, правда, едва не застрял.

Катя разглядывала их разгоряченные, испачканные глиной лица. Швед достал из-за пазухи пачку сигарет, закурил, жадно затягиваясь. Пачка тут же пошла по рукам. Кто-то сунул ее и Кате. Она не курила. Но отказаться сейчас значило снова обособиться от них, стать чужой. А ведь лед чуть-чуть уже был сломан, когда она помогла вытащить эту спасательницу со смешным именем Свиря.

Кто-то поднес ей зажигалку Катя подняла глаза. Перепачканное глиной женское лицо, надвинутая на лоб каска, из-под которой выбивались каштановые волосы.

Женщина с наслаждением выдохнула дым.

— Швед, ну не томи, что вы там нашли? — Майя так и светилась от нетерпения. — Кого-нибудь из них?

Вместо ответа Швед расстегнул надетую через плечо туго набитую брезентовую сумку. Осторожно выложил это на траву. Все склонились над находкой. Катя внезапно снова почувствовала, как по спине поползли мурашки.

Это были клочья мужской клетчатой рубахи. Они тоже были испачканы глиной. Но там. на ткани, было и еще что-то. Катя протянула руку, дотронулась и тут же отдернула, словно обожглась. Клетчатая тряпка была обильно пропитана засохшей кровью.

День следующий Катя потратила на консультации с начальством и оформление новой, на этот раз многодневной командировки в Спас-Испольск. О находке в «штольне» в главке уже было известно. На место (кстати, по настоянию Кати — она сразу же решила перевести все дальнейшие события в официальное русло, представившись в который уж раз и предъявив спелеологам служебное удостоверение) была срочно вызвана опергруппа из Спас-Испольского ОВД. Правда, в составе ее приехали только двое — местный участковый и оперуполномоченный Кероян.