Леонид Млечин: Поздний ужин

Директор музея приехал домой невероятно довольный собой. Когда в очередной раз появился Костик, директор сразу подвел его к картине.

— Понимаешь, я решил разумно вложить деньги. Они не должны лежать в чулке.

Костик долго осматривал картину, потом спросил:

— Кто тебе ее продал?

— Есть такой столичный искусствовед Игнатьев из Третьяковской галереи…

— И сколько ты ему заплатил, Павлуша?

— Тридцать тысяч. Что, дорого? — заволновался директор.

Костик снял очки и засунул их во внутренний карман пиджака.

— Понимаешь, Павлуша, это не подлинник. Это копия. Мы ведь торгуем не только оригиналами, но и копиями.

Директор музея побледнел и схватился за сердце.

— Ты меня никогда не спрашивал, Павлуша, — продолжал Костик. — И я тебе не говорил. Вроде для тебя это не важно. Продажей наших копий…

Директор уже знал ответ.

— …занимается как раз Игнатьев.

Машина свернула к даче с ярко освещенными окнами. Дом достроили только глубокой осенью, и Валера все никак не мог на него налюбоваться. Он вытащил из багажника объемистые сумки с продуктами и большую деревянную коробку. Рита встречала его в дверях.

— Не выходи на улицу, замерзнешь! — крикнул Валера и попытался уклониться от ее объятий. Ему было не до жениных ласк.

Она все же поцеловала его и участливо спросила:

— Устал, миленький?

— Ничего, — бодро ответил Валера. — Зато какой день был! Еще несколько таких удачных сделок, — подмигнул он жене, — и буду менять машину. Я уже присмотрел в салоне маленький такой джипчик. Зверь, а не машина.

— Ура! — обрадовалась Рита. — Джипчик — это моя мечта. Ты разрешишь мне самой водить?

Он поставил сумку на пол, а коробку положил на стул. Рита стала перекладывать продукты в холодильник.

— А это что? — кивнула она на сумку.

— Не знаю, — беспечно ответил Валера. — Почтальонша принесла, я ведь на городскую квартиру заезжал.

— Подожди, может, там что-то опасное? — забеспокоилась Рита. — Теперь знаешь, какие бывают истории…

— Больше телевизор смотри, — усмехнулся Валера. — Это, если я правильно понимаю, сюрприз от одного моего клиента. И я догадываюсь от кого…

Он вскрыл коробку и остолбенел. Рядом в ужасе завизжала жена. В коробке лежали несколько ворон, разрезанных на части. Они были залиты кровью.

Валера побледнел и опустился на стул. Рита бросилась к телефону.

Грибанов старался казаться бодрым и веселым. У дверей городской больницы его встречал майор Иващенко, с которым они подружились, хотя обычно прокурорские работники и милиционеры недолюбливают друг друга. Иващенко распахнул дверцу служебного жигуленка:

— Садись, болящий.

Грибанов осторожно, чтобы не тревожить раненую ногу, сел рядом с ним, а пластиковый пакет с вещами бросил на заднее сиденье.

— В больницу еще надо наведываться? — спросил Иващенко.

— Нет. Процедуры кончились. Больше мне врачи уже ничем не помогут. Вырезали, что могли, заштопали и признали ограниченно здоровым. То есть работать могу, но уже не в прокуратуре, — мрачно ответил Грибанов.

— И что делать будешь?

— Водку пить! — Настроение у Грибанова было хуже некуда. — Сорок пять лет — и уже инвалид. Не повезло, два месяца назад приехал и сразу получил пулю.

— Считай, что тебе повезло. Ходишь без чужой помощи, — попытался подбодрить его Иващенко. — Что касается работы — устроишься, как все наши, в охранное агентство. А пока — если хочешь — можно немного подработать, кое-кому личную услугу оказать… Мне тут хлебное дело предложили, но я не могу, пока на плечах погоны.

— Какое дело? — хмуро спросил Грибанов, глядя в окно.

Рита встретила Грибанова с охапкой дров.

— Для печки? — поинтересовался он.

— Нет, у нас центральное отопление. Я хочу камин растопить, скоро муж приедет. Он любит посидеть у камина.

Грибанов взял у нее поленья из рук:

— Помогу.

Рита грациозно опустилась на пол рядом с новеньким камином. Грибанов умело готовил растопку.

— Почему вас так испугала эта посылка? — спросил он. — Может быть, это просто чья-то дурацкая шутка?

— У вас есть знакомые, которые так шутят? — вопросом на вопрос ответила Рита. — У нас нет. И потом, разве Иващенко вам не сказал? Коробку прислали не по почте. Печати на коробке липовые. Ее кто-то доставил нам прямо домой.

Она встала и принесла Грибанову лист бумаги.

— А это сегодняшнее послание.

— Что это?

— Приглашение моему мужу на его же похороны, назначенные на субботу. Сегодня утром по факсу пришло.