Татьяна Светлова - Шантаж от Версаче

— Что-то такое…

— Правильно, в школе проходили, у Чернышевского. Вот я вас и призываю быть эгоистом разумным: принося добро, вы и получаете добро… Так понятно? Нет? Ну, смотрите: от суда вы не отвертитесь, это точно. Но, наладив отношения с женой — и я вам в этом обещаю посодействовать, — вы с ее помощью и с помощью ее папаши выкрутитесь с наименьшими потерями… Теперь понятно?

Прояснение на лице толстого врио свидетельствовало о том, что на этот раз дошло.

— И последнее, — сказал Кис. — Тимур умел окружать себя ореолом тайны, важности и могущества. Но это был всего лишь имидж. Он являлся простым исполнителем, найденным на стороне. Это был, если хотите, одинокий волк, опасный, хищный и весьма зубастый, но — одинокий. За ним никто не стоял, и никого его смерть особо не интересует. Пожалеют об утрате ценного работника — и все. Все, что требуется сейчас его хозяевам, — это материалы, которые собирал Тимур. Так что вряд ли вам грозят серьезные неприятности со стороны хозяев, тем более что тесть, если вы сумеете наладить отношения с вашей супругой, вас прикроет…

Потное лицо Анатолия окончательно прояснилось.

— Ну что ж, — удовлетворенно кивнул Кис, — я вас слушаю…

— Тимур был сволочь, — начал Анатолий. — Толковый, хитрый, предприимчивый, это верно, — но сволочь отменная. Это все знают и в доказательствах не нуждается. Вот вы тут про «эгоизм разумный» только что распинались, мол, люби и тебе воздастся…

— Это не совсем то же самое. Не путайте Библию с Чернышевским, — перебил его Алексей.

— Да без разницы! Тимур добра никогда никому не сделал, а имел — ого-го-го!

— Так ведь потому Тимур и лежит сейчас в морге, неужели не понятно?

Анатолий посмотрел на него задумчиво, и некоторое удивление проступило вдруг в его лице:

— Может, вы и правы… В конечном итоге, если подумать…

— Полезное занятие, рекомендую заняться на досуге. А сейчас продолжайте, прошу вас. Тимур был сволочью, сказали вы… Он вас унижал?

— Постоянно!

— Это в его характере, насколько мне известно. И он не давал вам расти, не пускал вас наверх, всячески давая понять, что вы…

— Что я дерьмо!

— Понимаю, насколько вам это было неприятно…

— Неприятно? Я его ненавидел! Я, ей-богу, убил бы его собственными руками!

— Но не знали как?

— Не знал. Не смел…

— И вы попытались обойти его, подобрав ключ к его таинственным делам. Надеялись разобраться в них и доказать…

— Верно. Вы психолог! — Анатолий вдруг улыбнулся неожиданно искренней улыбкой.

— Станешь психологом при такой работе, как у меня!

Анатолий уважительно покивал.

— Хотелось, конечно, доказать, что я могу справиться не хуже Тимура… Но подобраться к его секретам непросто, он все ловко припрятал. К тому же я знал, что он в бане снимал: у нас с ним пару месяцев назад ссора вышла, и он меня предупредил: чуть пикнешь — кассета ляжет на стол тестю…

— Так вы решили его убить?

— Нет. Я ничего не мог придумать. Только хотел… Но после того, как он меня застал в своем кабинете — а я всего-то только мышку тронул, там на экране ничего и не было особенного, у него все равно все засекречено паролями! — он заорал: «Уволю!» Тогда я стал всерьез обдумывать, как бы его устранить. Ведь об увольнении узнал бы тесть, стал бы интересоваться, что да как, и Тимур мог бы ему ту проклятую кассету показать… Но пока что я пытался уладить конфликт. Пробовал поговорить с ним в пятницу с утра, на работе — он выгнал меня из кабинета. Позвонил вечером домой, просил разрешения прийти — отказал. Я пытался обсудить мое увольнение по телефону — он грубо пресек все разговоры. Я был готов любой ценой вымолить прощение — и решил пойти к нему без приглашения…

Анатолию было невдомек, что грозный Тимур и не собирался его увольнять: он собирался его проучить. Толя устраивал Тимура — исполнительный, не слишком умный, хотя практичный и расчетливый, и в делах довольно компетентный. Он был, как все трусы, подловат, но его трусость являлась для Тимура крепким поводком, на котором можно было Толю всегда водить и в случае чего дернуть: к ноге! Искать нового работника, новое доверенное лицо не имело ни малейшего смысла: время, потраченное на его обучение, на изучение его самого, его слабых сторон, на которых можно было бы выстраивать преданность работника делу и самому Тимуру, — это время огромное, которое, как известно, деньги. Тоже огромные.

Тимур, категорически пресекая все попытки своего заместителя уладить конфликт, хотел всего лишь помариновать его еще недельку до своего возвращения из командировки.