Никита Филатов - Мышеловка капитана Виноградова

— Уверен.

— А я — нет! И тебе не советую.

Виноградов провел тыльной стороной ладони по лбу: пота уже не было, утихла и дрожь в коленях.

— Впрочем, согласись: лучше обойтись без искушений судьбы.

Барков кивнул, не поднимая глаз:

— Ну? И ты можешь им приказать?

— Ты что, перетренировался? Я, по-твоему, кто — председатель КГБ в подполье? Или тайный шеф ФСК?

— Но ты же сам только что…

— Я сказал, что в определенной степени решение будет зависеть от меня! Решат там сами, но есть возможность влиять на процесс.

— Я не понял, — вздохнул ротный.

— А тебе и не надо. Главное, чтоб я понял. Ну?

— Саныч, ты читал, кто эти трое были?

— Допустим.

— Тот в машине — он в розыске был за соучастие в захвате вертолета. Помнишь, шесть трупов? И другой, тот, что с пистолетом — беглый с зоны, последний срок — за убийство милиционера и его матери! Третий тоже не лучше. Понял? Они все и так покойники были.

— Туда им и дорога. Плевать! Речь же не об этом.

— Извини, Виноградов. Ничего я тебе сейчас не скажу. Не могу! Зря ты это затеял.

— Я затеял? Да шли бы вы все со своими играми.

— Вечером дома будешь?

— Буду.

— Я, наверное, позвоню. В душ пойдешь?

— Естественно.

— А я тогда обойдусь. Дел много. Пока!

Виноградов поднялся и тоже заковылял к выходу.

…Секретарша была пожилая и некрасивая.

— Михаил Анатольевич! К вам капитан Виноградов.

— Пусть заходит, — неожиданно чисто отозвался селектор начальственным басом. Басом заместителя начальника Департамента налоговых расследований.

Почти сразу же открылась дверь кабинета, и тот же голос отчеканил:

— Пошел вон! И чтоб я вас…

Подгоняемый звуковыми волнами, в коридор вылетел крохотный носатый человечек с курчавым венчиком огибающих лысину волос — этакий карикатурный типаж со страниц национал-патриотической литературы. И имя у носатого было подходящее — Ося Гутман, трус и негодяй, с которым даже в его родной редакции «Вечернего вестника города» мало кто здоровался за руку.

— Вы оскорбили в моем лице всю прогрессивную прессу! Я лично знаком с начальником ГУВД.

Он на секунду задержался у стола секретарши:

— Знаете, мой друг, он большой человек в Региональном управлении по борьбе с организованной преступностью.

— Маргарита Андреевна, — Виноградов уже почти зашел в кабинет, но не стерпел: — Маргарита Андреевна, вы, когда господин уйдет, ложки пересчитайте. И вообще проверьте, а то не ровен час…

У капитана с Гутманом были давние счеты.

— Здравствуй, Володя!

— Здравствуйте, Михаил Анатольевич. Поздравляю.

Хозяин кабинета хмыкнул, но непроизвольно скосил глаз на свеженький генеральский погон:

— Спасибо. С чем пожаловал?

— Да так. Здорово вы его! Круто.

— Да ну! Компромат ему на начальника ОБЭП нужен. Сукин кот! Стращать решил, грозился самого ославить.

— Дерьмо! И бездарь. Да ладно, Бог его накажет или люди. Я, собственно, вот с чем. Задумал я повесть написать, а сюжет такой…

После первых фраз Виноградова Михаил Анатольевич распорядился ни с кем, кроме министра, не соединять, визитерам сообщать, что выехал. Минут через десять попросил кофе.

— …Такие дела. Что посоветуете? — Капитан отодвинул пустую чашку, давая понять, что больше ему сообщить нечего.

Судя по цепким и профессиональным вопросам, которые то и дело в ходе виноградовского рассказа задавал Михаил Анатольевич, фабула его заинтересовала.

— Да-а. Лихо закручено.

— Главное — жизненно. Я бы даже сказал, жизненно важно для главного героя.

— Надо подумать.

Михаил Анатольевич тогда, в девяносто втором, сыграл в жизни и карьере Виноградова роль не слишком благодарную: втянул в ту историю с морскими чеками, отправил в Приречье, густо замесив патриотические идеалы молодого капитана на полукриминальных финансовых дрожжах. А затем спокойно пожертвовал им — впрочем, как и было задумано. Владимир Александрович знал, на что шел, и тогда еще оценил тактический ум, организаторские способности и доходящую до цинизма откровенность старшего коллеги [9] Эти события описаны в рассказе «Жертва фигуры» . С тех пор они не встречались, и у Виноградова были основания полагать, что новоиспеченный генерал в тайные политические авантюры больше не лезет, сорвав максимум дивидендов с московского октября, — но больше капитану идти было не к кому.

— Володя, ну а сами-то вы верите в существование этого мифического и сверхтайного сообщества?