Картер Браун - ПСС, том 4. Расплата

— Где вы были прошлой ночью?

— Везде. А что за дела? Джулия сделала что-то?

— Где «везде» вы были между часом и тремя часами прошлой ночью?

— Я сидел на одном месте с полуночи до около половины пятого, когда мы завязали.

— Завязали что? Если это не слишком деликатный вопрос?

— Играть в покер. Я и четверо других ребят, мы засиделись за игрой прошлой ночью. Так для чего вам все-таки нужно это знать?

— Джулия Грант была убита прошлой ночью, — сказал я ему.

«Бабочка» рывком подпрыгнула на его шее, и рот неожиданно открылся, как будто внутри у него лопнула жила.

— Убита! — обреченно повторил он. — Убита… Джулия?

— Если хотите налить себе выпить, то я не против, — сказал я великодушно. — Можете и мне налить.

— Убита! — Он плюхнулся в кресло. — Никак не врублюсь!

— Зато Джулия уже врубилась, — спокойно заметил я. — А кто играл с вами в покер, вы помните?

— Еще бы! — Он назвал имена четырех игроков и их адреса. Я записал их — у смышленого копа всегда найдется в кармане затупившийся огрызок карандаша.

— Расскажите мне о вас с Джулией, — сказал я. — О ваших свиданиях.

— Она была славная дамочка, — сказал он дрожащим от волнения голосом. — Очень славная. Она приглянулась мне, я приглянулся ей. Вот как было дело. И зачем кому-то понадобилось ее убивать?

— Все успевают опередить меня с моим вопросом, — сообщил я. — Значит, вы приглянулись друг другу. Чем?.. Тем, что гонялись друг за другом с топорами?

— Это не смешно, приятель. У нас правда была такая любовь!

— Ну, ясно… до гробовой доски.

Он вынул изо рта мятый окурок и вставил туда мятую сигарету. Потом зажег спичку трясущимися руками.

— Не могу понять, кому нужно было убивать Джулию, — сказал он. — Она была такая классная девчонка, такая классная! Где это случилось?

— На Лысой горе.

Сигарета выпала из его губ на пол. Он нагнулся и поднял ее.

— В поселке этого придурка — Учителя?

— Именно.

— Я ей говорил, чтоб держалась от этого места подальше, — проворчал Вейсман. — Я предупреждал ее, что кривляние в этом обезьяннике до добра не доведет.

— Значит, она вас не послушалась. Она когда-нибудь заводила разговор о своем увлечении?

— Еще бы, да она вконец помешалась на этом солнцепоклонстве! Я говорил ей, что это облапошивание дураков, но она меня не слушала.

— Очень жаль, — сказал я. — Ну, поскольку свидание ваше теперь отменяется и идти вам некуда, может быть, расскажете мне все, что знаете. Начиная прямо с вашей первой встречи.

— Конечно, приятель. — Его голос слегка дрожал. — Как скажете.

— Для общего развития, зовут меня — Эл, — сказал я. — Но вы зовите меня — лейтенант.

— Как скажете, приятель.

Я устало опустился в кресло.

— Ладно, ваша взяла. Рассказывайте.

Рассказывал он полчаса. И рассказывал так, что уши вяли. Однажды ночью он случайно познакомился с ней в баре «У Харри». Шикарная блондинка по имени Джулия Грант. И после этой первой ночи они стали встречаться регулярно. Чем они занимались на этих регулярных свиданиях, я до конца не понял, но одно было ясно: долгих разговоров они не вели. Харри Вейсман был таким могучим источником информации, что иссяк прежде, чем я успел что-нибудь из него почерпнуть.

— О’кей, — подытожил я. — Значит, вам ничего больше не известно. — Я встал из кресла и пошел к двери.

Вейсман тащился за мной по пятам, как карликовый пудель, который ищет местечко на тротуаре, но боится сделать дело, потому что его накажут.

Я вышел на площадку и на секунду обернулся, чтобы кое-что ему сказать. Сигарета все еще болталась в уголке его рта, «бабочка» съехала набок.

— Я надеюсь, у вас есть в Пайн-Сити неотложные дела, которые требуют вашего присутствия, — сказал я ему. — А если таких дел до сего момента не было, то теперь они появились.

— Что вы имеете в виду? — недовольно пробурчал он. — Вы думаете, я убил ее?

Я смерил его быстрым взглядом, затем с сожалением покачал головой:

— Не думаю. По-моему, кишка у тебя тонка, приятель!

Я спускался вниз по лестнице, и в голове у меня занозой сидел вопрос: зачем надо было тащиться так высоко, да еще пешком?

Два «Континенталя» светлели в ночи серыми призраками.

Я оставил свой «хили» позади того, что с открытым верхом, и поднялся на веранду. Дверь открыла Стелла Гибб. В этот жаркий вечер на Стелле было легкое, дающее ощущение прохлады платье; сквозь эту «прохладу» комнатный свет ясно очерчивал все ее округлости. До этого момента я не чувствовал, что вечер действительно выдался очень теплым.