Владимир Колычев - Блатные псы

Да, уважаемые воры осудили Чапеля и Беловика, но утраченный сан Лукомору не вернули. Дескать, зачем возвращать то, чего как бы и не лишали?.. Лукомор продолжал считать себя законным вором, и в принципе никто против этого не возражал. Но полномочиями его не наделяли, на положение не ставили. Может, Чапель и Беловик неправильно себя повели, но Митя Лукомор, как ни крути, нарушал воровские заповеди – банду самолично возглавил, коммерцией занялся, целый город под себя взял. Почти пятнадцать лет он смотрит за Бочаровом, там он и царь, и бог, и воровской начальник. Свои дела у него там, и никто ничего… Более того, воры время от времени обращаются за помощью. Если надо кого-то пригреть, без проблем. На «общак» отстегнуть – всегда пожалуйста. И свой «общак» у него есть – на все зоны, в которых он срок мотал, «грев» идет… Но ни к какому воровскому клану он при этом не принадлежит, ни в больших сходах не участвует, ни в малых. Сам по себе он. С неопределенным статусом, сам по себе… Может, и не подтвердится его статус, если к делу подойти серьезно, но кто посмеет назвать его сухарем, вором-самозванцем? Он же любому в глотку вцепится…

А ситуация такая, что вскоре, возможно, только на свои зубы и придется рассчитывать. Неважные у него дела. Текущий момент размывает почву под ногами – и сам Лукомор шатается, и фундамент, на котором стоит его бизнес, плывет. Вроде бы и говорят, что переименование милиции в полицию не имеет никакого смысла, а для него это событие стало знаковым. С тех пор и начались его беды…

Хотя нет, началось все в две тысячи четвертом году. Шестнадцатого июля он убил свою молодую жену, задушил ее – как Отелло Дездемону. Задушил за измену, которой фактически не было… А может, это началось еще раньше, когда он впервые убил человека? На этапе это случилось, на Казанской пересылке, молодым он тогда был, злым, зубами выгрызал место под солнцем, ножом вырезал. Он всадил заточку в печень своему врагу и дико хохотал, глядя, как стекленеют его глаза. Человек умирал, а он радовался… В лагерях он разучился ценить человеческую жизнь, на волю вышел зверем. Он убивал, когда ставил свою власть в Бочарове, поднимал и развивал бизнес. Но тогда он поднимал руку на опасных людей, на тех, кто мог убить его самого. А Кристина была безобидной овечкой, и он повел себя с ней как бешеный волк. Он безумно радовался, когда убил впервые, а над трупом Кристины рвал на себе волосы от горя, рыдал. И лил он тогда отнюдь не крокодиловы слезы. Он жестоко раскаивался в содеянном, но к ментам на исповедь не пошел. Труп Кристины увез Штрих, он же кремировал его в кочегарке. Прошло шесть с лишним лет с тех пор, Лукомор перестал оплакивать жену, спокойно растил дочерей от брака с ней. Убийство это поросло быльем, но срок давности, увы, не истек. Полицейские взяли за жабры кочегара, тот вспомнил про Штриха, а дальше – пошло-поехало.

Майор Одинцов получил постановление на арест гражданина Елецкого, но взять его не смог. Лукомор вовремя получил весточку от своего адвоката и отправился в Малиновку, где у него находился тайный дом. Но по пути к этому «схрону» он подхватил заразу. Вышел, чтобы сменить номера на машине, увидел девчонку, которая сидела на остановке. Он не собирался брать ее с собой, но она каким-то образом вдруг оказалась рядом на пассажирском сиденье. Она так смотрела на него, что язык развязался сам по себе. Сначала он покаялся перед ней, а потом явился с повинной в полицию. Майор Одинцов принял его исповедь, но грехи не отпустил. Грехи привели его сюда, в эту камеру.

Одинцов – тот еще волкодав. И отчество у него Львович, и внешне он похож на царя зверей. Крепкая голова, широкая, как у льва, переносица, тигриные глаза – вкрадчивые, умные, опасные. Нос у мента с горбинкой, может, именно поэтому в его облике было что-то ястребиное. Одним словом, хищный он зверь. И опасный. А еще нюх у него, сколько раз братва пыталась его наказать, а он жив и здоров. Хотя, возможно, еще «простудится» – на похоронах у Лукомора… Об этом не хотелось думать, но ситуация нехорошая, непредсказуемая.

Майор Одинцов давно уже точил зуб на Лукомора и «закрыл» его, как только получил возможность свести с ним счеты. Жесткий он мужик, резкий, но с ним тем не менее можно договориться. Тем более Одинцову не нравилось, что на место Лукомора метит господин Никиткин, он же Фраер. Ни дня черт за решеткой не провел, а крутого мафиози из себя строит. Сначала половину города под свой контроль взял, а потом и на весь Бочаров замахнулся.