Картер Браун - ПСС. т.9 Неуловимая Фламини

Я взял протянутый мне стакан и выпил приблизительно две трети, пока не сообразил, что коктейль состоял не только из мараскина и водки и что он мощно ударил мне в голову. Лайза добавила французский вермут, но позабыла о лимонном соке. Таким образом я принял порцию чистого алкоголя.

— Прекратите играть в молчанку! — сердито воскликнула она. — Расскажите, что произошло!

Мне удалось благополучно поставить бокал на стойку бара, хотя моя глотка вела ожесточенное сражение с парами алкоголя. После агонии, длившейся секунд десять, мне удалось набрать в легкие воздуха.

— Что, черт возьми, с вами творится? — Ее глаза изучали мое лицо с явной враждебностью. — Прикусили себе язык?

— Если вы надумали отправить меня на тот свет, зачем было изводить хорошее спиртное? Проще пырнуть в спину ножом!

— Не понимаю, о чем вы болтаете? — сердито бросила она.

— Напиток! — Я слабо махнул рукой в сторону недопитого бокала: — Вы же забыли лимонный сок!

— Ах это! — Она равнодушно пожала плечами. — Я никогда не разбавляю спиртное, от этого портится вкус.

Что можно было ответить на это?

— Ну? — через минуту выкрикнула она. — Вы собираетесь мне что-нибудь сказать или будете изображать собой каменное изваяние?

Пришлось сообщить, что ее маменька и Тайлер Морган прибыли к Тони и все взяли в свои руки и тогда я уехал. Рассказывая, я подошел к бару и приготовил пару бокалов по собственному рецепту, с большим количеством лимонного сока.

— Я-то надеялась, что ваше сообщение будет захватывающим! — воскликнула она мечтательно. — А все прозвучало так прозаично и скучно, Холман!

— Так оно и было.

— Что вы думаете о Талере?

— Не спрашивайте!

— Нет, я действительно хочу знать. — Она снова взобралась на высокий табурет, оперлась локтями о стойку, опустив голову на сплетенные пальцы, и уставилась на меня. — Скажите свое честное мнение о Талере, Рик! Что вы о нем думаете, понравился он вам?

— Обычное пресмыкающееся, — ответил я, — но с потугами на лидерство…

— Вы несправедливы, — вежливо возразила она. — Нужно отдавать человеку должное, если он этого заслуживает.

— А вы не считаете своего босса пресмыкающимся?

— Ну что вы, Рик! Разве можно говорить такое? — Она захлопала ресницами, изображая оскорбленную невинность. — Я считаю его чуть ли не самым сообразительным человеком на свете! — Издевательская улыбка изогнула ее губы. — В конце концов, это он выбрал меня руководить агентством.

— А может, все было как раз наоборот? — сказал я с невольным восхищением. — Может, вы сами выбрали его агентство, чтобы им руководить?

— В конце концов, суть дела не меняется, — равнодушно пробормотала она. — Ну а что вы думаете о моей моложавой белокурой матери?

— Она, во всяком случае, не пресмыкающееся, — ответил я.

— Означает ли это, что она вам понравилась?

— Ну, я бы так не сказал.

— Она не пресмыкающееся, но вам тем не менее не нравится, — нетерпеливо фыркнула она. — В таком случае, она должна быть чем-то иным?

— Не могу подобрать нужного слова.

— Когда речь идет о ней, вы не можете оскорбить мои чувства, — бросила Лайза. — Валяйте!

— Понимаете, я ищу эпитет, который бы одновременно означал «зловещий», «безжалостный» и «вредный», — медленно произнес я. — Если бы я долгое время находился возле Наоми, то начал бы ее чертовски бояться. Я не шучу. Возможно, это потому, что у меня возникло какое-то подспудное ощущение присутствия в ней злой силы. Она — та вершина, которая постоянно притягивает молнии и с их помощью сжигает все, что встает у нее на пути…

Широкий рот Лайзы искривился в насмешливой улыбке.

— Вы разговаривали с ней только пять минут, а ухитрились так перепугаться? Вы что, сбежали от нее?

— Думаю, генерал Тайлер наградит ее медалью! — проворчал я.

— Должен же найтись хоть кто-то, достаточно сообразительный, чтобы отправить ее в химчистку! — воскликнула она с грубой откровенностью. — Я давно ищу такого человека и сегодня решила было, что им, возможно, окажетесь вы. Но теперь я уже не так уверена в этом.

— Очень плохо, детка! — усмехнулся я. — Вам придется вновь пуститься на поиски героя, но только не в моей рубашке!

Она подняла голову, и в глазах у нее блеснули злые огоньки.

— До смерти напуганы моей матерью, а меня ни капельки не боитесь? — спросила она вкрадчиво.

— Сегодня вечером я уже получил все, что мне могли дать женщины семейства Простетт, — огрызнулся я. — Я пробираюсь через трясину, погрузившись по самые уши в этих дамочек Простетт, и безумно устал от этого. Могу сообщить о них еще кое-что, если вам интересно послушать.