Альберт Байкалов - Мания величия

– Пожалуйста. – Мужчина в кепке, наконец, отступил на полшага.

– Ерохин Борис Васильевич? – спросил мужчина.

– Да, – кивнул Борис Васильевич, ощутив неприятный холодок в груди. – А что, собственно, случилось?

– Пока ничего, но может случиться, – переглянувшись с другом, усмехнулся посиневшими от холода губами косой. – Мы вас давно ждем, замерзли.

– Так вы меня ждете? – удивленно воскликнул Ерохин, разглядывая мужчин. Неожиданно ему стало стыдно за свое поведение.

«Ей-богу, как мальчишка», – подумал он, размышляя, кто же это может быть.

– Вас, – между тем подтвердил косой и сунул под нос Борису Васильевичу удостоверение сотрудника полиции: – Оперативный уполномоченный Сизов.

– Очень приятно, – ляпнул первое, что пришло в голову, Борис Васильевич, отметив про себя, что фамилия сотрудника соответствует цвету его носа и ушей.

– Вы домой? – Сизов оглянулся на двери подъезда и снова уставился в глаза Борису Васильевичу.

– Ну, а куда же еще? – вопросом на вопрос ответил Борис Васильевич.

– Вам следует проехать с нами, – ошарашил дружок Сизова.

– С какой стати? – растерялся Борис Васильевич.

– Необходимо, чтобы вы ответили на ряд вопросов.

– Вы меня арестовываете? – попытался угадать Борис Васильевич.

– Пока приглашаем для беседы. – Сизов сунул руки в карманы и поежился: – Вместе с машиной.

– Она не умеет говорить, – грустно пошутил Ерохин, размышляя, чем вызван такой интерес к его персоне. – Погодите, – неожиданно осенило его. – Может, вы расследуете какой-то инцидент с участием моей машины?

– Вы почти угадали, – подтвердил дружок Сизова.

– Так бы сразу и сказали, – облегченно перевел он дыхание, вспомнив утренний звонок своего водителя Юрасова. Сорокалетний мужчина, едва не плача, сообщил по телефону, как утром, при выезде из гаража, его остановили несколько молодых людей и избили.

– Ключи, пожалуйста, – протянул руку Сизов.

– Зачем? – растерялся Ерохин.

– Ваша машина перешла в разряд вещественных доказательств. – Сизов показал взглядом на эвакуатор, стоящий в начале двора.

Матвей застал Дешина сидящим на выдвинутом в центр кабинета столе. Рядом стояла Влада. Женщина недавно пришла в отдел, но Матвей уже успел с ней познакомиться. Невысокая, бойкая блондинка с карими глазами больше походила на ученицу старших классов, нежели на следователя полиции.

– Чего это ты? – С ходу догадавшись, что Дешин менял лампочку, Матвей посмотрел по углам и удивленно уставился в глаза другу: – Мышь увидел?

– Слышь, ты, остряк, – майор спрыгнул на пол и отряхнул на животе свитер, – помоги лучше стол на место поставить.

Матвей помог другу оттащить его рабочее место к окну.

– Ты у шефа был? – Дешин взял за спинку стул, намереваясь поставить его на место, но Влада стала протирать тряпкой сиденье.

– У какого шефа? – не понял Матвей.

– У нашего. – Дешин, наконец, перенес стул за стол и поставил.

– Зачем?

– На работу тебя взять хочет, – продолжал Дешин, перекладывая папки с соседнего стола на свой.

– Я свое отношение по поводу работы в органах давно высказал, – на полном серьезе ответил Матвей, неожиданно заметив, как повеселела Влада. С трудом сдерживая себя, чтобы не рассмеяться, она взялась помогать Дешину возвращать на свои места вещи.

– Высказал он идею при отделе создать отряд помощников полиции, – следя за реакцией девушки, продолжал Дешин.

Влада, наконец, рассмеялась.

– Понятно. – Матвей достал повестку и пробежал по ней взглядом. – Спиридонов, это кто?

– Это я. – Дешин забрал из его рук клочок бумаги и бросил на стол.

– К чему такая конспирация? – удивился Матвей.

– Для разнообразия подписался другой фамилией, – признался Дешин. – Такое впечатление, что на районе только один следователь Дешин и один, – напряженно уставившись на Матвея, он выдержал паузу, силясь подобрать нужное определение, и щелкнул пальцами, – свидетель, что ли… Чудо в перьях.

– Ну что вы, Борис Геннадиевич, так о своем друге? – нахмурила тонкие брови Влада.

– Тсс! – Дешин шутливо прижал палец к губам. – Слово «друг» в отношении товарища Кораблева в этих стенах не произносится.

– Почему? – Влада изобразила на лице шутливый испуг.

– Потому что следователь не может принимать в производство дело, в котором фигурирует человек, личные отношения с которым могут повлиять на беспристрастность разбирательства. – Дешин наконец сел. – Поэтому для меня Матвей Сергеевич всего лишь навсего гражданин Кораблев…