Альберт Байкалов - Зловещий детдом

– Дура! – закричал Колган, не узнав собственного голоса и застыдившись того писка, который вырвался из расплющившейся то ли от удара, то ли от страха и превратившейся в щель глотки.

Колган увидел, как на доски пола падают капли крови, казавшиеся в темноте черной, и торопливо встал. Странным образом обострилось зрение. Нет, света, попадавшего сюда через устроенные в бревенчатых стенах размером с ладошку окошек хватало, чтобы разобрать под вечер не только очертания человека, но и детали его лица. Но сразу после улицы это было в первый момент затруднительно. Однако Алена в разы ускорила этот процесс. Будь Колган врачом, он непременно бы взял этот феномен за тему своей диссертации.

Прояснившимся взором Колган увидел справа от себя почерневшую печь с встроенным сверху чаном для воды. Сразу за ней полки и забравшуюся на самый верх Алену. Она сидела почти под потолком, и если ей это казалось высотою, то для Колгана она была на уровне груди.

– За что? – спросил он и неожиданно сам же рассмеялся.

Вопрос действительно глупый.

Согнувшись от душившего смеха, Колган тронул лоб, потом переносицу. Из глаз тут же брызнули слезы. Сломала! На запястье упали горячие капли крови.

Алена молчала. Только сильнее сжалась и прижала к груди здоровенный ковш с деревянной ручкой.

Успокоившись, Колган вышел на улицу, зачерпнул пригоршню снега, прижал к лицу. Кожу приятно защипало. Дождался, когда струйки талой воды потекут между пальцами, отбросил побуревшую кашу в сторону, утерся рукавом куртки и вернулся в баню:

– А ведь я тебя выпустить хотел!

– Не ври! – впервые подала она голос.

Колган подумал, что ослышался. До того неестественно прозвучал ее голос в этом заброшенном богом уголке…

– Почему я вру? – стараясь разглядеть ее глаза, спросил он.

– Ты все равно меня убьешь, – Алена всхлипнула.

– Зачем мне тебя убивать? – ему вдруг до смерти захотелось узнать, что она чувствует сейчас, что переживает? Ведь он сам никогда не был в таком положении и даже не представляет, как поведет себя, случись нечто подобное с ним.

– Тогда женись, – с сарказмом предложила девушка. – То-то.

«Действительно, а чего я с ней вожусь? – неожиданно подумал он. – Грохнуть ее к чертям собачьим…»

Колган присел на корточки и стал собирать рассыпавшиеся по полу банки, свертки и упаковки:

– Я тут тебе поесть привез. Сама разберешься…

Всю дорогу обратно Колган трогал переносицу и поглядывал на себя в зеркало заднего вида. В свете встречных машин его лицо выглядело ужасно. Под глазами странные, непонятного из-за сумерек цвета, тени. Нос стал казаться массивным и начинался с линии бровей. Вообще его лицо чем-то стало напоминать морду животного семейства кошачьих. Неудивительно, что, лишь взглянув на его профиль, едва усевшись на переднее сиденье, Васильева с ходу запричитала:

– Господи! Что случилось? На тебя вышла полиция, и ты убежал? Я так и знала, что этим все кончится!

Он только хотел сказать, что это случайно полученная травма, никак не связанная с их бизнесом, как вдруг передумал. Ему в голову пришла идея проверить, чего ожидать от этой сучки в случае реального провала?

– Ты не поверишь, еле ушел, – заговорил он глухим голосом и оглядел улицу, словно опасаясь слежки. – Ты когда сюда шла, ничего подозрительного не видела?

– Нет! – выкрикнула она и испуганно округлила подведенные глазки.

– Лапшу взяли, я насилу ушел, – продолжал сочинять он. – Стреляли. Менты в Москве на это решаются, когда уверены, что берут особо опасного…

Васильева сидела, не мигая глядя перед собой.

– Чего молчишь? – он слегка толкнул ее в бок. – Говори, что делать?

– Чего ты испугался? – она медленно повернула к нему голову. – Разве мы что-то украли или кого-то убили?

– Это шутка? – изумился Колган. – У меня руки по локоть, да что там руки, я по самую макушку в крови…

– Я не понимаю, о чем ты?! – воскликнула Васильева, берясь за ручку дверцы.

Догадавшись, что если она сейчас уйдет, найти ее в Москве уже через час будет невозможно, Колган положил ей на руку ладонь:

– Это шутка такая…

В следующий момент он охнул от вспышки, которая была в несколько раз сильнее той, что он пережил в бане. Васильева залепила ему ладошкой по лицу, попав аккурат по больному носу.

«Да что же это за день такой?! – утирая слезы, зло подумал он. – Дважды получить по морде, и оба раза от баб!»

– Что, пошутил? – зло спросила Васильева.