Николас Пиледжи - Славные парни. Жизнь в семье мафии

Сотня здесь, две или три там. Он процветал. Помню, как он однажды мне признался, что отложил полтора миллиона. Он всегда пытался убедить меня откладывать деньги, но я не мог. Он сказал, что держит деньги в сейфе. Я же отвечал, что мне не нужно копить, потому что я всегда смогу заработать еще.

И я был не одинок. Все, кого я знал, занимались денежными махинациями, и почти никого никогда не ловили.

Именно это люди непосвященные не могли понять. Когда ты пускаешься на разные махинации, а все знают, чем ты занимаешься, но никого не ловят, разве что случайно, к тебе приходит мысль, что, может, и не все так опасно. Существовали сотни способов провернуть аферу.

Тебе не приходилось продавать паленый товар или кого-то прижимать. Один из соседских парней был менеджером местного супермаркета, одного из гигантской сети, с десятью кассами и полуторапроцентной маржей.

Он всегда был преданным сотрудником, и на него не обращали особого внимания, пока он не вышел в отпуск, а головной офис не прислал рабочих, чтобы установить новые кассы.

Рабочие пришли в супермаркет со своими чертежами и решили, что попали не туда. Оказалось, что в супермаркете вместо десяти - одиннадцать касс.

У головного офиса не ушло много времени на то, чтобы понять, что кто-то поставил свою собственную кассу, и стоимость всех товаров, проведенных на одиннадцатой, ушла в чей-то карман.

Когда наш приятель вернулся из отпуска, его уже поджидали копы, но он был местным героем.

Его уволили, но из-за того, что он все отрицал и отказался давать показания, его не удалось посадить за решетку. Аферы и махинации были также связаны с тотализатором. Ни один день не проходил без каких-либо ставок.

Когда я был при деньгах, то ставил десять тысяч долларов на разницу в счете в баскетболе, и я не ставил лишь на одну игру. Я мог бросить десятки тысяч долларов на весь широкий спектр субботних игр.

Джимми ставил по тридцать-сорок тысяч долларов на футбол. Мы ходили на ипподром, бросали кости в Лас-Вегасе, резались в карты, ставили на все, что двигалось. Никакой радости в мире с этим не сравниться, особенно, если ты поймал преимущество на ставке.

И были парни вроде Рича Перри, которые могли дать тебе накол. Он был гением. Еще задолго до того, как кто-либо задумался об этом, Перри нанял с дюжину людей по всей стране, чтобы те наблюдали за университетским спортом.

Он знал, в каком состоянии поле, травмы ведущих игроков, пил ли перед игрой квотербек, одним словом, всю ту информацию, что давала преимущество.

Он отыскивал эти новости, которые никогда не передавались по радио, в колледжских газетах небольших городков, и у него были люди, которые звонили ему за минуту перед ставкой.

Он был мозговым центром, который знал, как увеличить наш на выигрыш в суперфекте на лошадиных скачках. Некоторое время мы так преуспевали, что приходилось давать по десять процентов посредникам, которые обналичивали выигрыш вместо нас, чтобы не всполошить букмекеров.

Тут крутилось столько денег, что некоторые парни - те, что засветились в полиции и не хотели фигурировать победителями - даже нанимали копов, которые вместо них обналичивали выигрышные билеты.

В суперфекте - которую позже запретили - игрок должен был угадать первых четырех финишеров в точном порядке. Перри смекнул, что если заставить двух или трех жокеев придержать лошадей на финише или не выйти на старт, то можно исключить двух-трех лошадей из гонки.

Тогда мы могли при минимальных затратах покрыть все оставшиеся комбинации. Так, например, чтобы покрыть все возможные комбинации в заезде с восемью лошадьми, требовалось тысяча шестьсот восемьдесят трехдолларовых билетов на сумму в пять тысяч сорок долларов.

Поскольку максимальная сумма выигрыша составляла в среднем три тысячи долларов, то прибыль исключалась. Выбивая из заезда двух-трех лошадей, мы могли гарантировать себе выигрыш, поскольку теперь оставалось триста шестьдесят выигрышных комбинаций, которые обходились нам в тысячу восемьдесят долларов.

Когда проводился договорной заезд, мы ставили на него по двадцать пять или пятьдесят тысяч долларов.

Обычно мы выходили на жокеев через "ястребов" - парней, которые крутились в загонах и все время проводили вместе с тренерами и жокеями. Иногда это были жены, подруги, бывшие жокеи и тренеры - одним словом, люди, знавшие подноготную скачек.

Вы выходили на "ястребов", проводя с ними время, принимая их ставки, одалживая деньги, отдавая им краденые телевизоры и дизайнерскую одежду по хорошим ценам. Вы бы удивились, как легко все получалось.