Татьяна Степанова - Темный инстинкт

Энергичный Палилов, негодующий Сидоров и их милицейские коллеги вместе с техничкой скрылись в помещении жэка. Точно из-под земли вырос патруль ППС, вооруженный до зубов. Затем на углу с визгом тормознул облезлый «рафик», а из него горохом посыпались крепкие молодые люди в шнурованных башмаках, черных беретах и серо-пятнистом камуфляже.

— Царица небесная, никак выселять кого собираются?

Кравченко обернулся: старуха с кошелкой, из ранних «рыночниц» — глазки так и зыркают, острые, как шильца, а в каждой морщинке мумифицированного личика — истовое любопытство.

— Нет, бабуля, наоборот! — обнадежил он. — Сослуживцы сослуживца вселяют. Видишь, сколько гостей — новоселье у нас намечается.

— Да ну? Новоселье.

— А вы сами-то из какого подъезда?

— С энтого вон, — старуха кивнула на «проверенный» третий.

— Говорят, квартиры у вас зря пустуют.

— Какие квартиры? У нас? Да как же это.., права такого не имеют! Хозяева ж им есть. Это Клавка небось, смотрительша, душа ненасытная, за взятку кого сует сюда, — старуха вытягивала шею. — А жильцы ейные как же? Куда ж их, на улицу, што ль?

— А где жильцы-то? — поинтересовался Кравченко.

— Полуэктовы в деревню к родне уехали картошку копать. Сам-то в отпуске, ну и жена взяла за свой счет. Этот, с третьего этажа, из тридцать четвертой, Михаил Палыч, в больнице, рожа у него какая-то на ноге возникла. Нешто только рожи на ногах бывают? А Гвоздев.., да это его, што ль, выселяют?

— А это кто такой? — Кравченко улыбался душевно.

Но тут дверь жэка распахнулась, и появились Сидоров и Палилов.

— Я руководству доложу! — выкрикнул последний.

— Докладывай, — разрешил первый, позаимствовал у коллеги рацию и начал настраивать канал.

— Вас отстранили от участия в этой операции за допущенные грубейшие нарушения в работе, а вы… А почему тут снова посторонние?!

Старушка охнула, вцепилась в кошелку и заковыляла прочь. Однако дошла только до угла: избрала новый наблюдательный пункт и замерла выжидательно. Через минуту к ней присоединился мужчина, выгуливавший охотничью лайку, затем подошел некто в замызганной спецовке с фибровым чемоданчиком — по всему местный сантехник, подкатили на роликах два сорванца с яркими рюкзаками-ранцами. Двор оживал, зеваки сбивались в стаю.

— Все оцепить тут, посторонних никого не пускать, жильцов тоже не пускать, вернее, на работу пусть идут, но если будут путаться под ногами, то словом жестко разъяснять, — решительно распорядился коротыш. — И никакой информации никому. Если подозреваемый скрывается в доме, будем брать его профессионально, без шума.

И тут, словно в насмешку над весьма резонным этим распоряжением, во двор на полной скорости ворвалась, воя сиреной и ярко полыхая синей мигалкой, сверкающая иномарка с надписью ГАИ аршинными буквами на борту.

В доме захлопали окна и форточки, жильцы высовывались посмотреть, что стряслось.

— По какому поводу шум? — громыхнул с четвертого этажа чей-то пропитой бас.

— Да выселяют кого-то! — ответили снизу весело. — Гвоздев, а это не тебя ли, за неуплату, а?

— И-эх, шуме-ел камы-ыш, — бас снизошел до бархатной октавы. — Ди-и-ри-эвья га-ну-у-лись…

— Гвоздев, поимейте совесть, у меня ребенок больной спит, — в соседнее окно высунулась блондинка бальзаковского возраста. — Что вы орете? Не в церкви ж у себя!

— Гвоздев, Степан Степаныч, поспокойней, — один из подошедших сотрудников милиции, по виду типичнейший участковый, погрозил бузотеру. — Восьмой час уже, пора, Степан, и протрезветь.

— А мы вчера на венчании были знаешь у кого, Семеныч? — обладатель баса (его не было видно в форточку, а Только слышно) интригующе умолк. — Батюшка венчал, а мы «Многая лета» поддавали во славу божью знаешь кому?, Нет, лучше потом тебе скажу, конфиденциально. Ни за что не поверишь. А вы чтой-то, никак бдите уже спозаранку?

— Ты один в квартире? — поинтересовался участковый.

— С корешем мы, он на кухни спит. Спуститься, Семеныч, помочь?

— Из квартиры не выходи пока, Степа, и корешу не вели. — Участковый обернулся и поинтересовался у Кравченко, с любопытством внимавшего этим переговорам с четвертого этажа до первого:

— А вы с администрации будете? Сказали, что кто-то из фонда «Правосистема» должен подъехать.

— Почти что оттуда, — скромно прихвастнул тот. — А кто ж это такой громогласный?

— Это ж Гвоздев! Регент соборного хора. Да неужели вы его ни разу в храме не слыхали? — участковый подозрительно сощурился.