Татьяна Степанова - Все оттенки черного

— Верная подружка? — спросил он, усмехнувшись.

— Верный друг, — ответила Катя. — И у нас так заведено, Никит: мои друзья — ее друзья. И наоборот.

Она хотела сказать: никаких тайн и секретов от Нины Картвел и у нас с тобой, милый друг, не будет. Я знаю, что дружба — дружбой, а служба — службой, но и ты пойми меня тоже. И Колосов все понял. Катя знала, что ему не нужно повторять два раза.

За столом на террасе разговор поначалу не касался темы, которая их всех интересовала. Колосова провели по всему дому, показали дачку, затем накормили тушеной картошкой и жареным мясом, чаем напоили с крыжовником. Электрически» самовар на столе и блюдо с ягодами придавали встрече домашний уют. И Кате даже как-то не верилось, что вот сейчас разговор у них пойдет о смерти, быть может, об умышленном…

— Никит, мы с Катей от тревоги и от любопытства места себе целый день не находим, — наконец не выдержала Нина. — Вы какие-то новости привезли, да? Что с Лерой? Может, стоит за ее братом сбегать? Что-то… нехорошее с ней, да?

Катя краешком глаза наблюдала за начальником отдела убийств. Ну, и как ты будешь выходить из положения? Снова в молчанку сыграешь, строя из себя великого детектива? Строй, дорогуша. И от нас ничего не узнаешь. А ведь тебе хочется о многом узнать, по глазам твоим разбойным вижу… она кашлянула, поперхнувшись чаем. Или все же поступишь честно — сыграешь в открытую, выложишь карты на стол, взяв с нас страшную-престрашную клятву, что мы будем держать рот на замке.

Катя отлично знала: когда начальник отдела убийств брался за очередное дело, хуже смерти было для него, если обстоятельства складывались так, что он должен был делиться информацией с женщиной — следователем ли прокуратуры, экспертом, криминальным обозревателем, да хоть с самим генерал-майором в юбке! «Бабье» — этим для Никиты уже было все сказано. Бороться с подобной установкой словами, докалывая и убеждая его в чем-то, было абсолютно бесполезно. Бороться можно было только делом.

— Думаю, это убийство. — Колосов отодвинул чашку. Глянул на Катю. Видно было, что даже эта крохотная информация, точнее, полупризнание, что он уже готов выложить карты, дается ему очень нелегко. Он явно колебался, как поступить. Наконец, видимо, принял решение: — Хотелось бы мне послушать ваши впечатления о том, что тут произошло у ваших соседей, Но сначала — по глазам Екатерины Сергеевны читаю, что без этого мне не обойтись, — заслушайте и я кое-какую мою информацию. Думаю, что это небезынтересно.

Катя слушала затаив дыхание. Он сказал «заслушайте информацию», точно находился у шефа в кабинете на оперативке. Как же все-таки засорен язык Никиты этим бюрократическим формализмом!

Итак, отравление сулемой — новость эта и Катю, и Нил ошеломила. В останках Леры обнаружен сильнодействующий ядохимикат с причудливым названием гранозан и… Катя глядела в темное окно. Вот оно, значит, как тут у нас. Она увидала, как расширились от испуга глаза Нины, когда Колесов сообщил, что, судя по данным экспертизы, дозу ядохимиката Сорокина получила где-то с 20 до 20.30. «Выходит, что она приняла яд либо прямо там, за столом в гостях, либо сразу после, когда приходила в себя после припадка, — ей же наверняка что-то пить давали, чтобы она успокоилась. Все эти догадки явственно читались на лице Нины. А значит…

— Так, значит, вы, Никита, убеждены, что это убийство! Но ведь Лера, сами понимаете, какая была. Ущербная. Порея она не могла отвечать за свои поступки. Может быть, это случилось по ошибке? Или она сама приняла, чтобы… А вы убеждены, что ее кто-то специально отравил? — Нина оглянулась на подругу, словно ища поддержки.

— Я не убежден, — Колосов посмотрел в никелированные бок самовара и вместо своего отражения увидел там какую-то глупую расплывчатую рожу, похожую на блин. — Ни в чем т девушки, не уверен, потому-то и хочу… — Он тоже посмотри на Катю, и той показалось, что ее выбрали на роль некоего арбитра. — Не согласились бы вы обе кое в чем мне помочь?

Они просидели на террасе почти до начала одиннадцатом Колосов слушал их рассказ, почти не перебивая. Изредка только задавал вопросы, и все они поначалу касались в основном застолья в доме вдовы художника. Что подавали за столом? Чайники были с травяными и фруктовыми чаями? Целых семь штук? Странно, вроде как-то не по-русски. Вон у нас — самовар и заварной чайник. А семь чайников… И кто же из вас какой чай пил? Что наливали Сорокиной?

— Этого я не видела. Но может, и видела, да уже не вспомню, — призналась вслед за Катей Нина. — Мы про все забыли, как только с Лерой начало происходить это. А потом, потом там вообще поднялась суета из-за ее припадка.