Татьяна Степанова - Все оттенки черного

— Туманно. Объясни проще, — попросила Нина.

— Тебе ничего не бросается в глаза, когда начинаешь наблюдать за людьми, окружающими Хованскую? — спросила Катя. — В ее орбиту случайно или не случайно, но попадают люди с одной общей чертой: те, от которых в какой-то момент их жизни отвернулось счастье, кто под влиянием страстей или обстоятельств приближается к некой личной катастрофе. Смотри: Ачкасов со своими семейными проблемами, Смирнов, Ищенков, Антоша — у них у всех что-то в жизни случилось непоправимое, дурное. Полунины…

— Насчет прокурора и его семьи мы вообще ничего не знаем, только то, что на руке женщины похожий шрам и еще тот платок…

— Да, конечно, — согласилась Катя. — Но, возможно, со временем и с ними что-то прояснится. У Александры Модестовны, как оказалось, тоже был свой миллион любовных возрастных терзаний, и у Сорокина твоего тоже не все в семье было хорошо. Точнее — чудовищно там было! Никита вон про отчима его рассказывал. Ведь это же кошмар! И, наконец, есть внутренние духовные проблемы и у…

— У кого? — тихо спросила Нина.

— Да у тебя. Я разве не права?

— Ну хорошо, а как же тогда Шурка? Какая такая личная катастрофа грозит ему? И, наконец, ты, ты сама? Ты ведь тоже в орбите этой женщины? Или, скажешь, — кто угодно, только не я?

— Я?.. — Катя смутилась: Бог мой, в своих отвлеченных разглагольствованиях она, кажется, зашла слишком далеко, обидев своей бесцеремонностью подругу. — Если честно, даже думать об этом не хочу. Хотя, видно, думать придется. Короче, быть может, некая особенная фатальность личной судьбы Антоши и есть главная первопричина его общения с Хованской. И по этой же самой причине к ней сюда, в Май-Гору, как магнитом тянет таких совершенно разных людей Не похожих и одновременно одинаковых в их несчастье, беде, отчаянии, боли.

— И они обращаются к ней за помощью, — хмыкнула Нина.

— Им кажется так — к ней самой или к ней как к посреднику каких-то сил, которые… Ох, до чего же неохота мне в мистику эту лезть! — Катя поежилась. — Хорошо, возьмем Ачкасова для примера. Причина его самоубийства, хоть пока и смутная, все же определилась. Что же получается? Он всю жизнь мечтал иметь наследника и по болезни не мог. Бегал по врачам, потом, когда те не помогли, дошел до экстрасенсов, нетрадиционщиков, наконец, до магов и колдунов. Пути его пересеклись с Хованской. Быть может, у них были те же самые ритуалы, что и у Смирнова, либо другие. И произошло чудо: он встретил женщину, влюбился в нее, и она забеременела от него. Ачкасов женился, у него родился сын. Хеппи-энд? И что же потом? Через семь лет мальчик подрос, и, видимо, стало очевидным его несходство с отцом. Мы не знаем, что происходило внутри семьи, но, как видишь, дело дошло до анонимной экспертизы установления отцовства! И когда худшие подозрения Ачкасова оправдались, то… жизнь пошла прахом. Можно спорить, достаточный ли это мотив для самоубийства такого человека, но… Модин, знавший Ачкасова лучше всех, считает, что все произошло именно по этой причине, и мы, в отсутствие иных версий, не можем ему не доверять.

— Погоди, ты намекаешь на то, что в случае Ачкасова Хованская просто смошенничала? Обманула его? Зачем мучиться с заклинаниями и амулетами, когда просто можно шепнуть на ушко девице, мечтающей выскочить замуж за такого вот «нового русского», увы, полнейшего импотента, как исправить ситуацию?

— Возможно, все так и было, — Катя кивнула. — Возможно, Хованская сама все устроила, подыскав этой женщине подходящего любовника на час. Но, возможно, она просто намекнула ей… Нина, а ты никогда не задумывалась над выражением лукавый бес? — спросила вдруг Катя.

— К чему ты это?

— Я вдруг вспомнила: бес-то всегда лукавит, обманывает. Ведь в сказке даже деньги, которые он за душу предлагает, всегда наутро черепками битыми оборачиваются…

— Ой, Кать, до чего мы с тобой дошли. Уже сказки друг другу пересказываем, — Нине печально усмехнулась. — Ты мне лучше скажи, философ… там ночью на горе было что-нибудь? Ну, что-нибудь кроме того, что ты рассказала Никите?

Катя помолчала.

— Там было темно, — сказала она наконец. — И они вели себя… Ну, одним словом, даже трудно представить, Нина, что эти люди могут вести себя вот так. Мне жутко было на них смотреть. Я испугалась.

— Чего?

— Не знаю. Темноты. Их лиц. Грохота, наверное, тоже. Там самолет пролетел.

— Самолет? — Нина удивленно приподняла брови. — Тут же нет аэродрома. Май-гора тихое место. Почему его так любят те, кто ищет тишины.