Татьяна Степанова: 29 отравленных принцев

— Мать моя командирша. — Лесоповалов тихонько присвистнул.

Никита посмотрел, куда он указывает: пятно света падало на асфальт из окон на втором этаже. И было отчетливо видно: рядом с белой «Нивой» лежит человек.

— Я вниз, а ты звони в «Скорую» и в отдел. — Колосов бросил раскладушку. — Может живой еще?

— Глянь туда, — шепнул Лесоповалов, — вон там, на восьмом…

Рядом с освещенным окном на восьмом этаже в доме напротив виднелось окно с незастекленной лоджией. Пять минут назад, когда они уходили с балкона — Никита это хорошо помнил, — лоджия была темна. Сейчас же она слабо освещалась горевшим в комнате светом. И было там еще что-то очень странное — Никита не сразу понял, что это… Белая штора — ее словно выдуло через балконную дверь в лоджию. Короткий край ее нелепо свисал с ограждения лоджии, словно кто-то в последнем усилии цеплялся за тонкую ткань, пытаясь…

— Ты вниз, а я звонить нашим в отдел и туда, к ним на этаж, — скомандовал Лесоповалов. — Черт, у них ведь там домофон!

Колосов вылетел из квартиры. Одно его утешало и подбадривало: он еще не успел раздеться. А выскакивать на место происшествия без штанов — для начальника отдела убийств просто неприлично.

.Труп во дворе осмотрели, подмогу вызвали, а вот в квартиру проникали с великим трудом. Подъезд был закрыт наглухо. Домофон молчал: пока Колосов возился с телом, Лесоповалов набирал коды по номерам квартир. Но то ли таких номеров не существовало, то ли код не срабатывал, по домофону никто не отвечал, и дверь не открывалась. Лесоповалов по мобильнику связался с отделом:

— Группу высылай на Октябрьскую. Да, прямо к моему доме. Тут человека, кажется, с балкона сбросили.

Колосов осторожно перевернул труп. Погибший был молодым мужчиной — лет тридцати на вид. Мускулистый, загорелый, хорошо сложенный шатен. Кроме плавок и серых спортивных брюк, на нем не было никакой другой одежды. Обуви на ногах не было тоже. Зато на запястье правой руки поблескивала массивная золотая цепочка-браслет.

То, что этот парень мертв и «Скорая» ему уже не нужна, стало ясно с первого взгляда. Никита тщательно осмотрел тело: освещение было плохим, но все же можно было понять, что ран и каких-либо иных телесных повреждений у погибшего нет. Никита заметил лишь ссадины на коже, появившиеся, скорее всего, вследствие удара тела об асфальт. Увидел он и тоненькую струйку крови, сочившуюся у погибшего из уголка рта.

— Готов? — мрачно спросил Лесоповалов. — Шею, наверное, себе сломал.

Никита проверил — он не был, конечно, судмедэкспертом, но, как ему показалось, шея у мертвеца была в порядке. Только вот…

— С мышцами у него что-то странное, — сказал он Лесоповалову. — Пощупай сам. Для трупного окоченения еще рано, а тело одеревенело.

— Я с такими «парашютистами», Никита, никогда дела не имел, — смущенно кашлянул Лесоповалов. — Откуда мне знать, каким надо быть, грохнувшись с восьмого этажа?

— На руки его посмотри внимательно. — Колосов осторожно приподнял руку мертвеца — рука почти не гнулась. Пальцы были скрючены, напоминая когти какой-то рептилии.

— Может, он печень себе отбил? — предположил Лесоповалов. — Сейчас врач приедет и… черт…

— Что еще там?

— У нас тут такой порядок — патологоанатом только на очевидный криминал выезжает. Во всех остальных случаях мы просто сразу тело везем в морг.

Думаешь, он сам оттуда спрыгнул? Самоубийство? — Колосов взглянул вверх на дом, но там все тонуло во тьме, затем снова наклонился к телу: — Эх, фонарь в горячке забыли… Посвети-ка мне мобильником, я на зрачки его хочу глянуть.

— Может, наркоман? — Лесоповалов присел на корточки и сам начал ощупывать тело. — Точно, как чурка весь, твердый. Эй, Никита, а может, он больной? Это, как его… столбняк или эпилепсия? Болезнь, а?

Подъехал милицейский «газик», в нем водитель и два дежурных опера.

— Если самоубийство, участкового надо поднимать — Хохлова. А мы в квартиру. — Лесоповалов снова подошел к железной двери подъезда и громыхнул в нее кулаком, более не рассчитывая на домофон. — Откройте, милиция!

— Эй, что бузите, молодежь?! — гневно выкрикнул из форточки наверху чей-то сиплый спросонья бас. — Который час, знаете? То из окон стулья швыряют, то горланят… Я вот милицию вызову!

— Мы уже тут, откройте нам дверь в подъезд, будьте добры! — Лесоповалов повысил голос.

— Открыть? Вам? А что случилось?

— Жилец ваш с балкона упал!

— Какой жилец?

— Да он над нами издевается! — вскипел Лесоповалов. — Вы что, русского языка не понимаете? Вы не хулиганьте, гражданин, откройте дверь представителям закона!