Евгений Сухов - Бой быков

Что говорил ему Шкотов? Он не упоминал об убитом возле супермаркета человеке… Хотя Лебедев даже не знал этого человека. Или знал? Ему все же нужно было подойти тогда к месту скопления людей и посмотреть, что там случилось на самом деле. И с кем… Но кто же мог знать, что все так обернется? Как говорится, знал бы где упасть, соломки бы подстелил. А теперь…

Шкотов спрашивал его про сумку. Его интересовало содержимое сумки. И, кстати, ничего больше. Сумка!..

Остановившись на очередном светофоре, Лебедев обернулся и посмотрел на заднее сиденье. Его спортивная сумка по– прежнему лежала там. Он так и не забрал ее, когда поднимался в квартиру…

Четверг. 12 часов 32 минуты

– Ты знаешь этого человека?

Жиган едва поспевал за своим крупногабаритным спутником. Ему удалось нагнать его уже в дверях на выходе из супермаркета.

– Знаю.

– Того, который был на записи? Коротко стриженый в камуфляжной куртке?

– Да.

– Черт возьми, Храп! – в голосе Жигана звучало то ли удивление, то ли искреннее уважение по отношению к своему подельнику. – А в этом городе есть хоть один человек, которого ты не знаешь? Менты, управляющий в супермаркете… А теперь еще и этот парень на пленке…

– У меня богатое прошлое, брат, – Храп криво ухмыльнулся. – Очень богатое. Если будет время и желание, я как-нибудь расскажу тебе о себе. За уважуху.

– Ловлю на слове. – Жиган помолчал немного, пока они оба шли к машине. – Ну и кто он такой?

– Бывший собровец. Его зовут Дмитрий Лебедев. Мы с ним служили в одном отряде.

Жиган в это время пытался раскурить на ходу сигарету, и едва не поперхнулся табачным дымом. Закашлялся.

– Ты служил в СОБРе?

– Было дело, – Храп бросил взгляд в ту сторону, где еще недавно между колонн лежало тело Гендельберга, но там уже никого не было. Зеваки полностью разошлись, а затем уехали и последние ментовские машины. – Но это не единственное, что связывало нас с Лебедевым… Мы легко сумеем теперь его вычислить. И, думаю, гораздо быстрее, чем те говнюки из ФСБ, которые грохнули ботаника.

– Ты думаешь? – недоверчиво прищурился Жиган.

– Это наш туз в рукаве, брат.

– Что за туз, Храп?

– Эй! – Виктор резко остановился, и его подельник едва не налетел на его широкую спину. Брови Храпа сурово сдвинулись к переносице, а его взгляд был устремлен на стоящий прямо по курс джип «Мицубиси». – А где этот Пианист долбаный?

Теперь уже и Жиган заметил распахнутую дверцу внедорожника и пустой салон. Не было Листунова и нигде поблизости с автомобилем.

– Твою мать! – с чувством выругался Ганин. – Смылся, сука! И тачку бросил без присмотра, урод! Если бы мы без колес остались, я б его из-под земли выскреб и башку оторвал.

– А сам он нам разве не нужен? Что сказал по этому поводу Архангел?

– Сказал, привезти пианиста, – Жиган тяжело вздохнул и несколько раз глубоко затянулся сигаретой. – Че, теперь искать его поедем?

– Лично я думаю, что он нам пока даром не нужен, – высказался Храп. – Но я не босс. Как скажет Архангел, так и будет.

С этими словами он первым забрался в салон и, удобно расположившись на пассажирском сиденье, достал из кармана сотовый телефон. Жиган занял привычное место за рулем «мицубиси».

– Босс, это Храп, – представился Виктор, дождавшись соединения с нужным абонентом. – Мы пообщались с управляющим и выяснили кое-что интересное.

– Что еще? – в голосе Архангела по-прежнему не наблюдалось никаких эмоций.

– Твой ученый слишком гладко все разрисовал нам, босс. А на деле тут оказалось столько геморроя, сколько врагу заклятому не пожелаешь. Хочешь знать, кто мочканул ботаника.

– Кто?

– ФСБ.

– Вот как? – Архангел остался невозмутим. – Это плохо. А что с диском.

– У диска сменился владелец. Я знаю, кто он такой…

Архангел не стал задавать встречных вопросов, ожидая от собеседника логичного продолжения. Жиган тем временем сунул в зубы новую спичку, извлеченную из лежащего на приборной панели коробка.

– Это один из моих старых корешков, – Храп ощерился в улыбке.

Четверг. 12 часов 34 минуты

– Может, стоит прогуляться до подъезда? – выдвинул новое предположение Викинг, беспокойно переминаясь с ноги на ногу рядом с «фиатом».

Неопределенность не давала Игорю покоя, и он никак не мог простить себе, что послушал подельника и отпустил из поля зрения мужика в камуфляже. Браток так и горел жаждой деятельности. Ирод, напротив, оставался предельно спокоен.