Александр Теущаков - Путь Чёрной молнии

— Отец, ты о своих настроениях поменьше рассказывай, сейчас проще рот на замке держать.

— Обидно сынок, потому и говорю. Я шибко — то не плачусь кому не попадя, когда с Мишкой Коростылевым, да с его отцом перекинемся новостями, а так сам вижу, провокаторы у нас появились. Все они в правлении на тепленьких местах попригрелись. Вот бы кого шевельнуть.

— Сейчас кругом такое творится. Как там Коростылевы поживают, как Мишка?

— Хорошо, правда, у него родного брата забрали вместе с женихом Софьюшки.

— Семена?!

— История давняя, но кто-то ею воспользовался. Помнишь, я тебе рассказывал, когда Семен свою корову, загнанную в колхозное стадо вывел со скотного двора.

Илья хохотнул: «Конечно, помню, он тогда ее в валенки «обул», чтобы следов не осталось. Так об этой хохме уже все забыли давно».

— Вспомнили сынок, и по всему видать Монитович — бывший сторож фермы приложил к его аресту руку. Я сам понимаю, что у нас тоже творится что-то, но как разузнаешь, правление колхоза все в секрете держит. А что там твой знакомый о нашей фамилии спрашивал? — спросил Тимофей, переводя разговор на другую тему.

— Я и сам толком не понял.

— Ладно, сынок айда пропустим по маленькой, да пойдем по родне походим, должен же я такого красавца своим показать.

Ближе к обеду, Михеевы обошли несколько домов, повидавшись с родственниками. Зашли к Коростылевым и все вместе вышли на улицу. Собравшись возле водоема, стояли небольшой группой, обсуждая дела и новости, как на другой стороне пруда увидели ехавших на телеге, запряженной в лошадь, председателя с членами правления колхоза. Несколько мужиков махнули им для приветствия, но председатель, как будто бы занятый разговором, не ответил.

— Ишь Паршин рыло воротит, — сказал Миша Коростылев, — как сдружился с Топильниковскими «жандуями», так на две головы выше стал.

— Это ты кого жандуями назвал? — мрачно спросил отец Миши — Егор Тимофеевич.

— Тех, кто нашего Семена упрятал в каталажку.

— Егор Тимофеевич, — обратился Илья, — я узнаю о Семене, вот приеду в Новосибирск и сразу же подключусь.

— Ты уж постарайся Илюш, мы до власти достучаться не можем, словно в трубу кричим, а в ответ только эхо.

— А что отвечают?

— Следствие началось, говорят: если не виновен, значит отпустим.

— Ага, жди от них, отпустят, — зароптали мужики.

— Я тут на медне в Шигарке был, так мой брательник такие страсти рассказывал, что у них в округе аресты прошли: уводили, даже не объясняя, за что, один ответ: «Там разберемся».

— Илья, ты там ближе к «Богу», — пошутил односельчанин, — может знаешь, скольких еще «врагов народа» будут разыскивать, что-то нынче многие жалуются на аресты?

— Я военный человек, не из того ведомства.

Вдруг в метрах двести от пруда, под горкой все заметили, как стайка ребятишек бегом направляются в их сторону. Они что-то кричали, махали руками, указывая в сторону реки.

Миша Коростылев подтолкнул вперед паренька, лет четырнадцати и сказал:

— Вань, ну-ка узнай, что они галдят, может баржа с продовольствием пришла?

— Да рано еще, обещали в начале месяца, — подхватил кто-то из мужиков.

Ванька ловко пробежался по двум бревнам, проложенным вместо плавучего моста и, разузнав что-то у ребятни, поспешил назад.

— Там говорят, баржа на середине реки остановилась.

— Ну, вот, я же говорил, продукты привезли, — обрадовался Миша.

— Да нет, председатель каких-то военных на берегу встречает, их там много в лодках, — сказал Ваня.

— Кого много, военных? — тревожно переспросил Илья.

— Ага, мальчишки говорят, что они все при винтовках.

Мужики вопрошающе переглянулись и все, как по команде уставились на Илью.

— Вань, ты не спросил в каких фуражках военные?

— Не-а.

И тут все увидели, как большая группа людей поднимаются на горку и направляются в сторону дома, где располагалось управление колхозом. Илья сразу по форме определил, что это были сотрудники НКВД, офицеры одеты в гимнастерки и синие галифе, а солдаты в однотонную военную форму. Действительно, все сотрудники были вооружены: кто винтовками, а кто наганами, спрятанными в кобурах.

От толпы отделился член правления и, подойдя к берегу пруда, крикнул:

— Эй, мужики, председатель приглашает в здание правления, с области большие люди приехали, идите все на собрание.

— Что это, в воскресный день и какое-то собрание? — спросил Михеев Тимофей у сына.

— Похоже, правду говорит, собрание будет, раз всех односельчан приглашают.