Александр Теущаков - Путь Чёрной молнии

Затея опасная, ведь где-то совершил просчет Ефремов, просочилась информация, и его сексот (секретный сотрудник) отдал Богу душу, а ведь какое-то особое чувство толкало майора к догадке, что Кузнецов причастен к гибели агента Тернова, но доказать этот факт, пока было невозможно.

Женьку Рыжкова, по кличке Пархатый, недавно на сходке блатных зоны решили назначить паханом в шестнадцатом отряде и уже хлопотали перед самым авторитетным человеком на данной командировке, отбывающим на этот момент срок в изоляторе. Отсидев четыре года в зоне, Пархатый приобрел себе непририкаемый авторитет среди заключенных своего уровня. Он считает всех мужиков сыромятной рабсилой, которых нужно пинками заставлять работать, и потому старался игнорировать их мнение. Пархатый вообще думает, что он и ему подобные — положняки (человек с привилегированным положением) в зоне, имеют неоспоримые права на лучшие места под зоновским солнцем.

В шестнадцатом отряде две сильные группы — это его семья, состоящая из пятнадцати человек и семья Равиля.

Равелинский — «Равиль»: тип скользкий, но смышленый, и как всегда заискивает перед блатными зоны, втираясь к ним в доверие. Его прямо распирает войти в высшую касту заключенных, в которой с недавних пор верховодит Дронов, по кличке «Дрон». Он котируется среди авторитетных людей зоны, так как является признанным вором в законе, прибывшим недавно из Северо-Уральской зоны. Начальник оперчасти в целях безопасности не выпускает его из изолятора, боится как бы Дронов в колонии не навел «порядок».

Присматривал Дрон за зоной из ШИЗО, отдавая распоряжения и контролировал общак, перешедший ему в руки от бывшего авторитета Колдуна, которого администрация за злостные нарушения режима отправила в крытую тюрьму. По слухам вор в законе занимал один двухместную камеру, не оттого, что так было выгодно начальству колонии, а потому — что спокойней новому человеку разобраться со стороны во всей зоновской круговерти. Чай, водку, наркотические таблетки, покурить (употребить табак, с наркотической примесью) — все это доставляли менты, дежурившие в ШИЗО по его первому требованию.

Пархатому не нравилось, что грев (помощь) для Дрона, был поручен Равилю, а не ему — по положению и авторитету, идущему впереди Равелинского. Вот за это он его недолюбливал: знал, что и здесь Равиль без мыла «в задницу пролез».

Власть — вот что предпочитал Рыжков, чтобы за ним оставалось последнее слово. Любил чувствовать себя барином при разборах, мог помиловать или отдать жертву на растерзание своим шестеркам. Своим любимым занятием Пархатый считал — опускать (унизить) осужденных. Особенно он получал удовольствие, когда его псы насиловали заключенного, ему нравилось смотреть, как он, ползая у его ног, молил о пощаде, а он заставлял униженного мужика целовать хромовый сапог. Тогда Рыжков мог помиловать, как в битве гладиаторов: жестом, подняв большой палец к верху, а если палец вниз, то выходил мужик или парень из Ленинской комнаты (комната для проведения политзанятий) опущенным по всем статьям, и прямая дорога ему была в семью к обиженным, то есть петухам (опущенный, лишенный чести). Ненавидел Пархатый мужичье, и подбирал в семью себе подобных и, как правило, в таких случаях всегда имелся противовес и являлся таковым Равиль, но одернуть беспредел Пархатого ему было не по силам.

Правда у Пархатого был еще один злейший враг в зоне, — это Леха Сибирский, он правил в десятом отряде пацанами и слыл в зоне справедливым переговорщиком. На блатных сходках он всегда старался одернуть зарвавшегося Рыжкова. По слухам отец Сибирского отбывает срок в ИТК — 5 строгого режима и имеет авторитет среди зэков.

Однажды в рабочей зоне Пархатый проходил мимо сборочного цеха и случайно наткнулся на сидящих в уличной курилке Сибирского и заправилу блатных из второго отряда — Васю Симуту. Пархатый остановился за углом здания и стал невольным свидетелем их разговора:

— Как ты думаешь, Леха, — обратился к Сибирскому Симута, — Дрона выпустят в зону?

— Думаю, нет. Ты же сам знаешь, что менты в нашей зоне, а особенно кум Ефрем, спят и видят, как его этапом дальше гонят на восток. Я отродясь не слышал, чтобы вор в законе сидел на обычных зонах, а тем более в Новосибирских. Васек, ты-то, как сам думаешь, правда Дрон по воровской путевке к нам в зону прибыл?

— Малява со свободы пришла от Аркана, а он, как ты слышал признанный в нашей области воровской авторитет. Мне батька с «восьмерки» (ИТК-8 строгого режима в г. Новосибирске) написал, что Дрон — это ставленник таких воров, как Паша Гром и Мераб. Ты слышал о них?